Владимир Храмцов - Энио, или Чертовски невероятные приключения ролевиков в городе Ру

Эх, на нос надо было давить, чтобы обратно вернуться!

Хотя… дело, в принципе, не в этом. Мама хоть и проницательная, но так, к сожалению, и не поняла, что Тайна ведь не в сладостях, и не в том, на что давить. Тайна в том, что все наши желания, какими бы невероятными они ни были, непременно сбываются.

Не поняла мама. Поймет ли папа?

Знаменитый художник Эдуард Риф. Прислушайтесь, как звучит: Эдуард — гордо и величественно, как раскат грома, Риф — лаконично и ослепительно, как вспышка молнии!

Хм. Еще бы! Я долго подбирал псевдоним. А то, что за имя: Паша! Глухое, как дырявый барабан. А фамилия еще хуже… Я не стану вам её называть, ладно? Зовите меня просто художник Риф. Можно без слова «знаменитый», ведь я прославлюсь лишь в будущем, возможно, только после смерти.

Но вы, наверное, спросите, почему сейчас мои картины никто не покупает и я нигде их не выставляю. Ну, во-первых, их у меня не так-то много, чтобы продавать направо и налево. Во-вторых, я твердо уверен, что должен оставаться вне поля зрения критиков. До времени. Пока не напишу ту самую Картину (заметьте, Картину с большой буквы!), которая завоюет мир. Все знаменитые художники в своё время были в андеграунде. Поверьте, мы очень терпеливые.

Меня разбудило солнце.

Оно меня не порадовало, а напротив, разозлило. Две недели на Старом хуторе почти беспрерывно лил дождь, а утром следующего дня мой отпуск заканчивался и ровно в шесть я должен был заступить на смену на сигаретной фабрике, где работал слесарем шестого разряда, несмотря на то что по призванию был художником.

Я понимаю, погода тоже имеет право на выражение чувств, но зачем же было мешать моему творчеству? Каждый вечер, перед тем как заснуть, я умолял небо прекратить дождь, но утром обнаруживал, что погода снова в депрессии.

Жил я в заброшенном доме. Несмотря на то, что окна в нем были без стекол, а крыша протекала в нескольких местах, здесь имелось самое главное — хорошо сохранившаяся русская печь. Так что с приготовлением пищи проблем у меня не возникало; спал я на великолепной лежанке, мог погреться и просушить одежду, когда возвращался домой после многочасовых прогулок по лесу весь до нитки промокший, словом, жил я, как Емеля из сказки. Жаль только, что по Щучьему велению Картину не напишешь.

Я зевнул, потянулся, как кот, достал из рюкзака, что болтался на гвоздике над моею головой, помятую армейскую флягу и хлебнул глоток воды… Да, пора было выбираться из постели и идти к ручью: вода во фляге испортилась и была гадкой на вкус. Я набрал её из мутного колодца во дворе, как только сюда приехал, но когда в двух шагах от дома обнаружил ручей, о фляге как-то забыл, и воду из неё так ни разу и не попробовал. Минутку… Это, конечно, покажется странным, но, несмотря на отвратительный вкус, мутная водица прояснила мой ум.

Я слез с печи, подошел к окну, улыбнулся солнцу и внезапно будто прозрел от его ослепительного света. Я понял, художнику нужно не время, а вдохновение.

Кисти и краски, холсты и мольберт — все это лежало в багажнике моего автомобиля. А что, скажите, что еще нужно мастеру, чтобы сотворить великое полотно?!

И тут я подумал: не поеду! Никуда не поеду. Останусь здесь. Посажу в огороде картошку, разведу коров и кур, отремонтирую дом и буду жить-поживать да славы наживать. Чихал я на сигаретную фабрику!

Я все же сходил к ручью, набрал свежей воды, умылся. А когда вернулся, меня уже ничто не могло остановить.

И я глянул солнцу в глаза: задержись, мгновение, остановись, миг!..

Меня разбудило солнце.

Оно было таким же прекрасным, как на сотворенной мною Картине… Но как же это я оставил её во дворе, не смекнув, что снова мог пойти дождь? Эх, растяпа! Слава Богу, что день снова выдался погожим.

Я уложил шедевр в салон своего «Запорожца» и поехал в город.

Стоп-стоп, не надо меня упрекать, я, конечно же, не забыл о своем твердом решении поселиться на хуторе. Но, согласитесь, надо же было появиться на работе, чтобы подать заявление об уходе!

До города было не больше тридцати километров, но я добрался до него лишь через сорок минут. Это невероятно, но прямо перед моим носом на дороге будто из-под земли возникали другие машины, и несколько раз я чуть было не угодил в аварию. Водители знают, что иногда, особенно когда переутомишься, такие «чудеса» случаются. Неужто я перетрудился? Хм, бывает же!..

Дома я тщательно побрился и переоделся. Невероятно, но оказалось, что у меня два абсолютно одинаковых костюма и галстука, никогда раньше этого не замечал. Однако самое странное было впереди: сбрив бороду, я увидел в зеркале не долговязого и тощего шатена с умными глазами и отпечатком романтичности на лице — таким я был раньше, — но гордого, способного на поступки мужчину.