Владимир Храмцов - Энио, или Чертовски невероятные приключения ролевиков в городе Ру

— Наяды? — шепнула Пинцова, не веря своим глазам. Она выбралась на сушу, быстро оделась и хотела уж последовать за странными существами, но тут её кто-то схватил за руку. Инна испуганно вскрикнула и обернулась. Перед ней стоял Патрокл.

— Сашка, у тебя крышу в хлам разворотило! — взъерошилась она и слегка дала представителю вражеского лагеря кулаком в бок. — Меня чуть Кондратий Иванович не хватил… Погоди, ты что же, подглядывал, как я голая купаюсь?

— А ты голая купалась?

— Нет, в хитоне и иподиматах, — сказала она, зашнуровывая сандалии.

— Давай второй дубль. А я тут, на бережке посижу, — пошутил Патрокл.

— Ах ты, дрочильишка мирмидонянский!

— Наговариваете вы на нас, прославленных данайских героев. Я тебя, между прочим, искал, чтобы услугу оказать, а ты меня оскорбляешь.

— Бойтесь данайцев, дары приносящих! Так я тебе и поверила после вчерашнего… Услугу…

— Именно «после вчерашнего»! Или ты не хочешь, чтоб я тебя на руках нес? Ладно. Мне по-любому умирать, и я могу это сделать прямо здесь и сейчас, — и Патрокл приготовился отыгрывать предсмертную агонию истекающего кровью воина.

— Постой, постой, постой! Хочу, хочу, хочу!

просипел Сашка, прикрыв рукой воображаемую рану, чтоб из неё не сочилась воображаемая кровь.

— Чтоб ты на руках меня нес.

— Тогда пойдем туда, где мы вчера на вас напали.

— Неси отсюда!

— Так… это ж насколько дальше! — запротестовал, было, Патрокл, но Инна посмотрела на него таким нежным, почти влюбленным взглядом, что он лишь вздохнул и молвил:

Он взял Инну на руки и понес через лес, поднимаясь по крутому берегу.

— Это что, стихи?

— Нет, это лирический экспромт мужского разума. Ну вот, как всегда, на нашем пути вездесущий терновник, — посетовал Сашка, с трудом пробираясь с Инной через колючие заросли, — ты не поцарапалась?

— Нет. Колючки меня почему-то не трогают, — сказала она, понимая, что никакого волшебства в том не было, просто Саша нес её очень бережно. Но все же, что-то необычное присутствовало в самом лесу. Интересно, куда подевались речные русалки? Или то действительно были ролевики?

А наяды-русалки спешили тем временем на коронацию эльфийского короля.

— Сашка, ты веришь в русалок? — спросила Инна, когда он вынес её на луг.

— В смысле?

— В прямом, — сказала Пинцова.

— Я, конечно же, хворый на голову, но не настолько, — откровенно ответил друг.

— А в эльфов, нимф, сатиров, водяных и всяких разных речных и лесных духов?

— Слушай, Пинцова, ты меня обезоруживаешь своим чувством юмора, — растерянно покачал головой Сашка, на что Инна весело рассмеялась. Она соскочила с его рук и присоединилась к хороводу духов. Она плясала радостно и восторженно, а потом вышла из кола, подбежала к Сашке, схватила его за руку и увлекла за собой. Хоровод расступился, и они оказались в самом центре круга. И тут Инна заприметила среди фей свою Энио. Душа к ней подлетела, поцеловала в щеку и снова вернулась в хоровод.

Лесные духи ликовали. Сашка не понимал, что происходит, но вскоре отбросил глупые сомненья и закружился с Пинцовой в шальном танце: ему стало безразлично, что он видит, а чего не видит. Он танцевал с Инной — девушкой, которую любил искренне и без остатка.

Из лесу вышли вождь духов и его возлюбленная.

Орфей перестал играть и поклонился будущему королю.

Хоровод расступился, давая дорогу королевской чете, и все духи застыли в низком поклоне. Инна склонилась в реверансе, затем глянула на Сашку, ущипнула его и показала, что надо поклониться. Тот ничего не понимал, но, не ропща, выполнил это требование. Вождь сел на трон, и феи возложили на его голову корону из цветов. Лесные жители возликовали, осыпав короля серебряной пыльцой и цветочными лепестками, затем они продолжили плясать. Но это был уже не хоровод, а танец, напоминавший джигу.