Азия Хафиз - Великий туман

Амалу нахмурилась, туман напомнил ей о Кияре, и о том, зачем она здесь. Она снова вгляделась в долину, но уже другим взглядом, как будто пелена восторга спала с ее глаз. Наконец, она увидела, то, что искала – исполинское дерево, ветви которого упирались в небо, а листва шептала о давно ушедших временах. Странно, но коры у дерева не было, оно было словно голым и белесым, словно теплым и гладким на ощупь. Не в силах побороть сиюминутное желание, Амалу дотронулась до дерева, и в самом деле, оно было гладким и теплым, живым, и ей почудилось, будто там, внутри, бьется огромное сердце, и отзвуки его отдаются у поверхности.

Ничто вокруг не говорило о присутствии Норны. И все же, и все же Амалу была уверена, что за ней наблюдают. Долина была совершенна, и жизнь в ней шла своим чередом: пели птицы, плыли облака, светило солнце и текли ручьи. Но у Амалу было ощущение, что долина притворяется, и выжидает чего-то, напряглась и ждет.

Амалу положила розу у основания дерева и с восхищением увидела, как она ожила, сплелась с корнями и засияла еще краше. Легкий ветер зашелестел в кроне голого дерева. Амалу поняла, что долина довольна. И тогда же из дерева донесся голос, он был мощным, но нежным, он наполнил долину, которая вновь замерла, затаив дыхание.

– О смелости твоей и о любви сложат легенды, огненная Амалу. Во имя любви ты готова была пожертвовать всем, даже своей жизнью. Ты тронула мою душу. За это, я дам тебе то, что ты так желаешь. Я верну тебе Кияра, ибо я, могущественная Норна, и могу многое. – Сердце Амалу подпрыгнуло от счастья, она готова уже была пуститься в пляс, но Норна еще не закончила. – Но есть то, что мне не подвластно. И я не могу отвратить от вас свое проклятие, которое придется искупить: вы вечно будете служить мне, но я дарую вам забвение, и вы будете счастливы.

– О, Норна, милость твоя безгранична! Но как же мы будем счастливы, если обо всем забудем, мы же даже не узнаем друг друга? Дай нам время быть вместе и помнить друг друга. Дай нам время вкусить любовь!

– Ты тронула мою душу, и если ты так хочешь, я дам вам год! Ровно год вы будете жить в долине в сени великого голого дерева, вы познаете горечь любви и ужас расставания, и не будет вам покоя. И самое дорогое, что у вас будет, вы отдадите мне!

Амалу чувствовала, что что-то здесь не так. Она уже не понимала, о чем толкует Норна. Как у любви может быть горечь, особенно у них с Кияром? А расставание… так ведь Норна могла не дать им и года! У нее не было иного выбора, как согласиться. Отдать самое дорогое… Но что может быть дороже их любви? И разве можно забрать любовь?

– Я согласна, Норна, – взволнованно сказала Амалу. Смех наполнил долину, и хотя был он мелодичен и приятен, Амалу обуял ужас.

– Как же ты еще глупа, если думаешь, что тебе удастся обмануть меня. Я слышу твои мысли, я чувствую твою душу. Я вижу все, – Норна снова рассмеялась, но ужас прошел, долина снова ожила.

Амалу растерянно стояла под деревом. Она получила то, что больше всего желала, но чем ей придется отплатить?

Девушка почувствовала нежное прикосновение к своим волосам. Она знала, это был Кияр. Быстро повернувшись, она очутилась в его объятьях, и радость захлестнула ее волной. Она плакала от счастья. А Кияр обнимал ее, шептал ей что-то успокаивающее, целовал ее волосы и влажные от слез щеки. Глаза их встретились, Амалу прошептала: «Вот и начался наш год любви…» И было в ее словах столько пьянящего счастья и столько горечи. Она рассмеялась: «Я становлюсь умнее, и уже поняла, что значит горечь любви!» Кияр не понял этого, вот он здесь, и в его объятьях Амалу, а больше ему ничего не нужно.

– Я люблю тебя, – нежно прошептал он ей в губы, поцеловал ее серые с золотистыми крапинками глаза, дотронулся до каждой веснушки на ее лице. Вдыхал родной запах ее огненно рыжих волос.

– И я люблю тебя, – заворожено глядя в бездонные синие глаза, прошептала Амалу.

Они забыли про Норну, про горечь любви, про год счастья, даже долина померкла. Здесь в сени великого голого дерева были только двое: Кияр и Амалу.

Кияр и Амалу были счастливы в долине Норны. Целыми днями они гуляли по цветущим лугам, купались в реке, отдыхали в сени сосен на дне оврага. Свой новый дом они обрели на одной из широких лопастей исполинского дерева, где густая крона защищала их от ненастной погоды. По сути, они ни в чем не нуждались, здесь было, что есть и что пить. Иногда дерево словно изнутри начинало качать, как будто сильный ветер хлестал его, оно становилось беспокойным, скрипело и двигалось. В такие ночи Кияр и Амалу выбегали на луга и спали под открытым небом. Они могли бесконечно долго любоваться бескрайним звездным куполом и гадать, сколько неведомых миров скрывается в Млечном пути, какие они, эти миры, похожи ли на их мир? Вселенная была безгранична и мысль эта, тревожная и непонятная, пугала их. Кияр любил наблюдать за Амалу, смотрящей на звезды, когда в ее широко распахнутых глазах отражалось все небо, и таинственные всполохи огня…