Екатерина Лесина - Внучка берендеева. Третий лишний (СИ)

- Она?

- Не секрет, что мой супруг отличался некоторым... женолюбием. А бояре в том потакали. Меня же они именуют распутницей, хотя видит Божиня, я не знала другого мужчины. Но увы, такова жизнь... у него были любовницы случайные, а были и такие, которые могли и желали претендовать на нечто большее, нежели общее ложе. И общий ребенок.

Зверь теперь глядел в Арея.

Видел...

Что видел? Не скажет.

- Меня это не могло не огорчать. И я воспользовалась случаем, чтобы удалить их от двора...

Предельная откровенность? Пока еще нет. Если Арей задаст вопрос, он получит ответ. Но он не задаст, поскольку подобные ответы опасны для жизни.

А жить еще хотелось.

- И конечно, это не всем пришлось по нраву. Далеко не всем. Думаю, книгу украл кто-то, кто знал, как с ней обращаться... а Мирослав стал временным хранителем. Я даже не стала пытать его об имени... это больше не имело значения. А что имело? То, что он обеих дочерей отводил в подвалы... подумай об этом, боярин.

Тварь поднялась, махнула переломанным хвостом. Оскалилась, будто улыбаясь: мол, а ты, дуралей, поверил...

Поманили пальчиком воспоминания. Слезинка покатилась по девичьей щеке. И готов спасать, пусть и не ценой своего счастья, но готов ведь.

- Расскажите, - Арей пересилил себя.

Уйти?

Его отпустят. Позволят. И даже не станут напоминать, что невесту неплохо бы женою сделать... если крепко повезет, то и вовсе позабудут про то, что он есть.

Или не позабудут?

Твой выбор, Арей, как играть в царские игры, с открытыми глазами или уж как получится...

- Расскажите, - повторил он просьбу. - Что можете.

- Видишь, а я тебе говорила, что мальчик сообразительный, - сказала царица твари, и та широко осклабилась, мол, конечно, сообразительный. А еще везучий, как уцелел...

Глава 21. Где у каждого своя правда

Глава 21. Где у каждого своя правда

- Меня не должно быть на этом свете, - царица поднялась и щелкнула пальцами, позволяя раскрыться радужному пологу щита.

И значит, и вправду маг она.

- Так во всяком случае считал мой дед. Он придерживался старой веры, точнее не веры... вера, мальчик, не устаревает, в отличие от правил, которые надо соблюдать. И когда-то давно кто-то из царей решил, что некоторые правила слишком... жестоки? А может, имел другие резоны... тебе ли не понимать, что многих целей порой можно достичь одним ударом.

Ночной сад был тих.

И некому было слушать эту... исповедь? Нет. Просто историю. И царицы нуждаются в том, чтобы рассказать кому-то... вот только вместо гордости - сочли достойным, - Арей ощущал страх.

В живых не оставят.

- И нашлись люди, которые сочли себя... правильней прочих? - она ступала медленно, бесшумно, а тварь ее косматая держалась подле, то и дело поворачивалась, заглядывая царице в глаза. - Опасное заблуждение, но оно изменило всю их жизнь. Маленькая такая деревушка, потерявшаяся в лесах. Свои законы. Свои правила. Свой царь. Мой дед... однажды моя матушка слишком далеко зашла, собирая грибы. И наткнулась на недоброго человека. Тот человек ее изнасиловал. И уже этого было достаточно, чтобы перечеркнуть всю последующую жизнь ее. Она стала нечиста. И все, что ей оставалось - жалкое существование всеми презираемой твари. Хотя в чем ее вина?

Арей молчал.

Исповеди не прерывают глупыми вопросами.

- Но оказалось, что все куда как хуже. Она забеременела. А по той вере родиться могло лишь проклятое дитя. Хотя... если бы я была мальчиком, меня бы внесли в храм. И молились бы всем селом. И спасли бы душу. И до конца жизни не позволили бы забыть о подвиге.

Смешок.

Хотя и не смешно.

- Но мне не повезло быть девочкой. А девочки, рожденные вне брака, отмечены печатью Мораны. Им один путь - в Черное озеро...

Где-то далеко закричал козодой.

Дурная примета.

Впрочем, куда уж хуже.

- Но у меня получилось выжить. Даже дед при всей его твердолобости не пожелал марать руки о младенца. Или не захотел ссориться с моим приемным отцом? Тогда я полагала его родным. Я росла, зная о том, что нечиста. Мне не позволяли входить в храм. Со мной не разрешали играть детям в часы, когда им были дозволены игры. Мне запрещалось заговаривать со взрослыми. А уж они-то смотрели на меня... они удивлялись тому, что дед нарушил закон, который блюл свято. Нарушил, и небеса не разверзлись. И выходило, что если уж такой грех прощен был, то что говорить о малых? Начались... сомнения? Так, пожалуй. Мой дед не был глуп. Он понимал, что теперь просто так от меня не избавиться, раз уж позволил жить. Но и оставить нельзя. Нужен был предлог. И что лучше другого свидетельствовало бы о моей испорченности, как не магия? Дар у женщин? Нет, там это... не принято. Этот дар блокируют. Ради блага женщины. И мужчинам-то не рекомендуется часто прибегать. Дар - это искушение, которое Божиня посылает. А с искушением надобно бороться.