Лоис Макмастер Буджолд - Разделяющий нож - В пути. Горизонт

Войдя в кухню, Фаун обнаружила Дага, в странной позе сидящего у откидного стола. Он пристально смотрел на пугающий серый комок на тарелке. Лицо Дага было измученным, почти зеленоватым.

— О боги, что это такое? — спросила Фаун, кивнув на тарелку. — Уж не собираешься ли ты это есть? — Мужчине, конечно, требовалось много пищи, но желательно чего-то более съедобного. То, что лежало на тарелке, выглядело как нечто давным-давно мертвое, выуженное со дна реки.

— Последний кусок яблочного пирога, испеченного вчера, — ответил Даг.

— Не может же это быть мой… — Фаун присмотрелась внимательнее. — Даг, что ты с ним сделал?

— Вырвал Дар. Точнее, попытался. Похоже, я как раз нашел свой верхний предел.

— Даг! Я же сказала — два зернышка!

— Я уже попробовал два. Получилось хорошо. И с пятью, и десятью… Пришло время попробовать что-то еще. Это же тоже была пища!

— Была, ага! — Фаун смотрела на мужа со смесью возмущения и ужаса. Даг неожиданно сорвал и отбросил протез, потом согнулся, прижав к груди левую руку, и судорожно сглотнул. Фаун кинулась за тазиком и сунула его под нос Дагу как раз вовремя. Вцепившись в тазик, Даг отвернулся от Фаун, стараясь, чтобы его рвало не слишком громко. Однако желудок его был практически пуст. Фаун молча протянула Дагу кружку с водой, чтобы прополоскать рот.

— Спасибо, — прошептал Даг.

— Все?

— Не уверен. — Даг поставил тазик на скамью рядом с собой, чтобы тот был под рукой. — Странное чувство… Как будто мой Дар пытается избавиться от лишнего и не может, а вместо него старается тело.

— Да у тебя же в желудке и не было ничего.

— И я очень этому рад.

— Тебя тошнило так же, как после лечения Хога?

— Нет, — медленно проговорил Даг. — Тогда в голове было пусто, как после потери крови, и головокружение быстро прошло. А это… давит, как после отравления — просто сидит и никуда не девается. Только в обоих случаях воздействие на Дар отзывается на теле.

— Так на что твой Дар похож — на лошадь или на собаку?

Даг непонимающе моргнул.

— Что ты сказала?

— У нас на ферме были собаки, которые жрали все, что только попадалось, а потом, если съеденное оказывалось не по ним, выташнивали… обычно там, где ходили люди. — Воспоминание заставило Фаун поморщиться. — А еще у Рида была собака, которая обожала валяться во всякой вонючей гадости — навозе, тухлятине, — а потом кидаться к тебе, чтобы поделиться радостью. Собаки, они такие.

Даг прижал руку ко рту.

— Да уж… Ты что, дразнишь меня, Искорка?

Фаун покачала головой, хотя ее яростный взгляд говорил: «Ты заслуживаешь, чтобы тебя дразнили!»

— А вот лошади другие. Лошади не могут избавляться от всякой дряни, как делают собаки. Если лошадь съест что-то неподходящее, беды не избежать. Папа однажды лишился славного пони из-за колик, когда тот наелся ядовитых листьев, так что с тех пор Флетч следил за тем, что растет в живых изгородях, а короб с овсом хорошо закрывал — пони-то был его. Так если в твой Дар попало что-то не то, можешь ты от этого избавиться или нет?

— Очевидно, нет. — Даг нахмурил лоб. — Я ведь не мог избавиться от тех ядовитых ошметков Дара Злого в Рейнтри. Они оскверняли меня, отравляли мой Дар. Они вышли наружу и исчезли вместе с оковами, которые Злой наложил на бедняг-дозорных, когда мы разрушили его сеть, только сейчас этот прием не сработает.

— Уж не убьет ли это тебя? — Фаун внезапно охватил ужас. — Всего лишь кусок пирога — моего пирога?

Даг покачал головой.

— Не думаю. Это же не яд. И я не вырвал… не смог вырвать весь Дар. Только лучше бы я вовсе этого не делал… — Он снова, морщась, согнулся над тазиком.

— Тогда, значит, ты будешь выздоравливать медленно, как после случая с москитом?

— Скоро выяснится, — вздохнул Даг.

— Колики Дара… — пробормотала Фаун. — Ну и ну…

Она унесла тарелку и тазик и выплеснула их содержимое с кормы, потом вернулась и решительно отправила Дага в постель. О степени его болезненного самочувствия говорило то, что он послушался ее без споров.

За обедом Фаун извинилась за мужа перед остальными — «Он, должно быть, что-то не то съел», — что было принято без вопросов, но со множеством догадок о том, в чем могло быть дело, поскольку все тоже ели стряпню Фаун. В отчаянии — а также чтобы защитить свою репутацию — Фаун наконец предположила, что Даг мог что-то купить утром в городе, и все согласились с ней, глубокомысленно кивая. Больше всех встревожился Ремо; подойдя к их с Фаун закутку, он спросил Дага, все ли с ним в порядке и не может ли он чем помочь. Даг невнятно буркнул что-то отрицательное. Фаун подумала, что Дагу следовало бы ввести в курс дела единственного другого Стража Озера и рассказать ему о своих экспериментах с Даром, но настаивать она не решилась. В этих делах она мало смыслила, и мысль о том, что и Даг ненамного от нее в этом отличается, не особенно обнадеживала.