Генри Каттнер - Да будет проклят град…

— Если я и склонюсь к твоим ногам, то лишь затем, чтобы подсечь тебе жилы, гнусный негодяй! — бросил Райнор.

Король задохнулся от гнева и что-то прорычал. Затем коротко кивнул Седрику и палач вывел юношу из зала. Циаксарес вновь уселся на троне и, дожидаясь, покуда слуга принесет ему позолоченный кубок, погрузился в раздумья. Однако, даже крепкое вино оказалось не в силах развеять черную тоску короля. Наконец он встал и направился в покои убитого им Халема. Солдаты, даже ворвавшись во дворец, не осмелились их разграбить, страшась гнева Циаксареса. Над атласным ложем тускло поблескивал вышитый на штандарте кроваво-красный дракон с распростертыми крыльями и колючим хвостом усеянным острыми шипами. Чудовище стояло на задних лапах. Циаксарес застыл на месте, уставившись прямо перед собой.

Вдруг позади него раздался вкрадчивый голос Нэхо, но у короля не было сил оглянуться.

— Дракон вновь победил!.. — промолвил Нэхо.

— Да, победил… — устало отозвался король. — Победил ценой небывалых мерзостей! Мы покрыли себя несмываемым позором и день этот — один из самых черных в моей жизни!

Нэхо тихо рассмеялся и возразил:

— Но ведь, насколько мне помнится, ты сам попросил меня об этом! А покуда я могу исполнять каждое твое желание, я просто безмерно счастлив!

Циаксарес невольно вздрогнул и произнес:

— Нынче ночью я молил Иштар, чтобы она осенила меня своей благодатью…

— Иштар?… — переспросил Нэхо. — А я-то думал, что теперь ты поклоняешься иному богу…

Циаксарес пошатнулся, как от удара и зарычал, словно раненый зверь.

— Не унижай меня так, — взмолился он. — Ведь кое-какой властью я еще обладаю…

— Более того — ты всесилен, как тебе и мечталось, — не повышая голоса, отозвался Нэхо.

Король на мгновение умолк, прислушиваясь к биению своего сердца, а затем с трудом прошептал:

— Я стал первым, кто запятнал честь нашего древнего благородного рода. Вступая на престол, я дал много обещаний и при этом поклялся могилами своих предков И первое время оставался верен своему слову… Старался быть справедливым и великодушным…

— А еще ты хотел быть мудрым, — как бы невзначай напомнил Нэхо.

— Да, — вздохнул король. — Меня терзало постоянное недовольство собой. Я мечтал, чтобы имя мое повсюду гремело славой и прибегнул к помощи чернокнижников. Блейд с Черного озера…

— Блейд… — все так же вполголоса повторил Нэхо. — Да, он умел кое-что… но ведь его… больше нет в живых…

Король задышал прерывисто и неровно.

— Помню… — с трудом выдавил он. — Я… казнил его… по твоему приказу… А в награду за это ты показал мне мое будущее…

— На том свете Блейду сейчас приходится туго, ты уж мне поверь, — продолжал Нэхо. — Он и там продолжает служить господину, похожему на тебя. А потому… — его мелодичный голос зазвучал жестко и властно. — А потому, ты пока живи! Я исполню условия нашего договора и дам тебе не только власть над всем миром, но сверх того — прекраснейших женщин и сказочные сокровища, какие не снились ни одному из смертных. Однако, когда пробьет твой смертный час, ты станешь моим рабом!

Циаксарес стоял не произнося ни слова, только вены у него на лбу напряглись и вздулись, а на висках проступил холодный пот. Изрыгнув невнятную брань, король выхватил из ножен меч. Блестящая сталь клинка молнией сверкнула в воздухе и со звоном ударилась о невидимую преграду. По телу Циаксареса волной пробежала дрожь ужаса и в тот же самый миг в покоях сгустилась непроглядная тьма. Пламя факелов зачадило и погасло. Откуда-то налетел порыв ледяного ветра, в наступившей мертвой тишине раздался шорох невидимых крыльев. В опочивальне становилось все темнее и темнее. Вскоре все кругом окуталось густым мраком, в котором белым неземным сиянием светился неподвижный человеческий силуэт. Таинственные заклинания лились непрерывным потоком. Фигура Нэхо светилась все ярче и вскоре начала слепить Циаксаресу глаза. Голос Нэхо умолк, а сам он стоял, не шелохнувшись. Король с криком ужаса отпрянул назад. Меч выпал у него из рук и со звоном ударился о каменные плиты пола.

— Нет! Нет!.. — задыхаясь, прохрипел Циаксарес. — Сжалься! Пощади во имя Его!..

— Тебе прекрасно ведомо, что мой властитель не знает ни милосердия, ни жалости, — холодно и бесстрастно произнес Нэхо. — Вознеси молитвы мне, ты, жалкий пес, которого люди считают увенчанным королевской короной!

Поклонись! Ну же!..

И Циаксарес покорился…