Артемий Чайко: Королевство Адальир. Путешествие (СИ)

— Уф! — выдохнул он, раздув свои пышные усы, — отыграли прилично, я аж запарился! Прикинь, Арчи, меня дважды током ударило, не то чтобы ударило, так, кольнуло, но, сказать по правде, не очень-то приятно! Надо проверить, что тут у них с электричеством, хотя может и моя «старушка» барахлит.

— Да, — Брелов кивнул, — ты поосторожней, бывает, они током бьют, так и убить может. Помнишь же, как Талькова чуть не убило вот так же во время исполнения «России»?

— Слушай, — басист вновь вытер лицо рукавом, пот так и катил с него градом, но, казалось, больше от волнения, нежели от усталости. — Я вот что подумал, тебе не кажется, что мы живём какой-то выдуманной жизнью? — наконец выдавил он.

— Тебе кто-то сказал, что в нашем возрасте уже пора снимать банданы и остепеняться? — с усмешкой предположил Брелов.

— Нет, я не о том, — парень отмахнулся своей большой ладонью. — Просто подумалось, что как-то, не знаю я. Ну, короче, что я вроде здоровый мужик, а скачу по сцене на одной ножке, как мальчишка, а ещё и играю во всякие игры, в этот «Вавилон»…

— Тебя это напрягает, предпочитаешь пиво дуть да по футболам таскаться? — удивился Брелов.

— Не напрягает, — сказал он так недовольно, что слова его прозвучали неубедительно, вероятно, Брелов попал в точку, — я думаю, что стоит уже подумать о будущем. Не век же мне бегать с гитарой и «косить» под ирландского лепрекона…

Брелов задумчиво поправил упавшие на лицо волосы.

— Хочешь уйти из группы? — хмуро догадался он.

— Ну, нет! — с наигранным возмущением в голосе возразил Андрей. — Ну, может на время, я, честно говоря, немного устал…

— Продолжай! — кивнул Брелов, поняв уже, впрочем, что происходит.

— Да ты сам знаешь, мы вроде и зал собираем и играем от души, а денег вечно не хватает, раскрутиться не можем. В общем, мне дело предложили, совместное предприятие. Там хорошие деньги должны быть, но вот с игрой в троллей придётся завязать, — Андрей опустил глаза, словно ему было неловко сообщать о своём решении. — Нет, ты не думай, Арчи, я про вас не забуду. Вдруг я как-то смогу в будущем помочь группе? Это же рост, пусть и в бизнесе. Там деньги, а где деньги — там большие возможности! Ну, ты понимаешь?

— Да, я понимаю… — было видно, что Брелов еле сдерживает нарастающую злость. — Группе помогали твои руки, которые просто созданы для баса, но это твоя жизнь, и не мне тебя учить. Где бизнес, там деньги, а где деньги — там вечная нехватка времени…

Андрей уже понял, к чему ведёт Брелов, и стал отчаянно возражать.

— Ну, ты же меня знаешь, старик! Ты же мой друг! Я на группу всегда время найду, мы будем общаться, может, сыграем ещё вместе! Я же никуда не уезжаю! — с жаром говорил он.

Брелов в ответ только кивал.

— Вот именно потому что я считаю тебя другом и знаю много лет, вот именно поэтому я и скажу тебе чистую правду без лукавства: если ты сейчас откажешься от того, к чему лежит твоя душа, то потом уже никогда не наверстаешь и не вернёшься к этому. Надо знать об этом, принимая решение, и не обманывать себя. Если ты хотел узнать моё мнение, то я буду рад любому твоему выбору, если он принесёт тебе то, чего ты желаешь, но только не думай, что побрившись, и надев костюм, ты станешь кем-то другим. Ты будешь сидеть в офисе и перекладывать бумажки как профессиональный зануда, но внутри тебя это будет всё тот же гном с бас-гитарой, поверь мне! Вот так! — Брелов развёл руками, вся фраза прозвучала довольно агрессивным потоком, кроме последних слов, сказанных с философской лёгкостью.

— Спасибо и на этом! — Андрей скривился, мол, не доволен, как это ему не верят. Потом они ещё немного посидели молча, и бас-гитарист ушёл.

Брелов посмотрел ему вслед с раздражением, ему уже не впервой было видеть людей, сворачивающих со своего пути. Кого-то сманивали деньгами, кого-то грубо сталкивала с выбранных рельсов унылая сила конформности, страх перед чужим неодобрительным мнением. Сам Брелов уже прошёл этот этап и не изменил своим стремлениям, хотя это было весьма непросто, и теперь мог лишь жалеть тех, кто оказался слабее его в принципиальном вопросе самовыражения.

Брелову было жаль расставаться с собратом по музыкальному оружию, но он не хотел отговаривать кого бы то ни было от принятых решений. Он не знал, кто прав, чей путь вернее, он знал только то, что сейчас придёт домой, сядет к компьютеру, и, возможно, сочинит новую песню. Злоба вновь начала расти в нём, когда он подумал, что придётся искать нового бас-гитариста, и лишь волевым усилием, Брелов смог вернуться в равновесие. Надо сказать, что приступы ярости были для него обыденным явлением, уже много лет Брелов пытался подчинить себе эмоции, но полностью сделать это так и не удавалось.