Эрика Легранж - Фрай Уэнсли – борец с нечистью

— Брысь, уйди от меня, — недовольно зашипела валлийская ведьма, когда на нее угрожающе поглядывала Гарим, но волк не оступался. Он сел рядышком возле этой женщины, выражая свое расположение, изображая дрессированного пса.

— Очень интересное предпочтение, — тихо проговорила Гарим, но Миян готова была провалиться сквозь землю, чтобы не впасть предводительнице в немилость, слишком легко она расправлялась с недовольными ею, а теперь еще и бесновалась.

— Я тут не причем, я эту псину вижу во второй раз, с чего ей проявлять ко мне расположение, — ее оправдания выглядели жалко, волк вилял хвостом, будто ручной зверь, приветствующий свою госпожу. Если уж игра стоит плохих свеч, надобно доиграть до занавеса — так думал пастор, других соображений пока не приходило на ум, но и этот план был не плох. Он на животе подполз поближе к женщине, а та отскочила, будто ошпаренная, опасливо поглядывая на Гарим, воинственно сжавшую кулаки.

— Почему не меня? — сквозь зубы прошипела «Синяя колдунья», но волк посмотрел на нее равнодушно и снова повернул морду в сторону Миян, оказавшуюся в западне. — Выйдите все, кроме Миян! — приказала новая предводительница, ведьмы послушно и с большой охотой удалились. Не стоит обращать на себя лишнее внимание. Зато пресловутая троица осталась: две ведьмы и волк. Фрай сел у ног Миян, которая выглядела довольно жалкой особой нынче, невольно напустив на себя гнев сильной колдуньи.

— Вижу, ты породнилась с моим волком, — заявила Гарим безапелляционно. Фрай внутренне возмутился подобному собственничеству, хотя другие женщины поступали с ним так же — присваивали себе, правда не говорили об этом открыто.

— Я… он сам ко мне подполз, я его вообще не звала, да и я люблю кошек. Моя Куири осталась в пещерах, я не успела ее забрать, но я привязана к ней, и не к кому иному.

— А может тебе для большей силы нужно и второе животное, я же не могла уследить за волком, а ты легко могла подсыпать ему что-то. Он недаром к тебе подошел и виляет хвостом! Скажи мне правду, Миян! — Гарим тяжело дышала, еще немного и она начнет перевоплощаться в страшную ведьму, способную задавить врага одним движением.

— Я ничего не делала, клянусь костями Марион Ярлсхоф, и пусть на меня обрушится ее проклятие, если это неправда, — Миян отошла на пару шагов, готовая упасть на колени.

Тогда Гарим посмотрела на волка, но он делал вид, что безмятежен и не понимает, что здесь происходит. Главное, достойно выдержать эту игру и быть сосредоточенным, чтобы гадина не влезла в душу. Что-то она, возможно, успела прочесть, но только ни его коварный план. Чародейка обошла волка с двух сторон, внимательно разглядывая, но он вообще не поворачивал головы и был предельно предан Миян Валлийской. Тогда ведьма встала между Фраем и его «объектом преданности», оборотень начал рычать, зло оскалив зубы, проявляя гнев, в который пытался вложить все отвращение к ведьме. Гарим наблюдала за ним, потом посмотрела на бледное и перекошенное лицо Миян, вторая колдунья не хотела оказаться над пропастью, особенно, безжалостной пропастью.

Колдунья отошла в сторонку, и волк прекратил скалиться, стал снова безмятежным, как и прежде. Чернокожая чародейка подошла к столу, на котором лежало обычное голубиное перо, оставлено здесь еще прежним хозяином. Стол и вся мебель были покрыты пылью и паутиной, поэтому перо казалось невзрачным предметом, которого почти не замечали. Ведьма взяла его в руки, некоторое время теребила, очищая от накопившейся грязи, и тяжело дышала. Вторая колдунья подумывала поскорее убежать, но без четкого приказа патронессы, опасалась сделать самоличную вылазку.

— Бывали в моей жизни разные случаи, — спокойно заговорила Гарим, хотя ее ледяной тон наполнен был местью, и отчего-то слушательница затрепетала, — люди клялись мне в верности на костях родственников и умерших детей, а потом запросто предавали. Я научилась за долгие годы не верить ни единому слову, коли оно не подтверждено делами.

Она резко обернулась и посмотрела на Миян, которая застыла, будто могильная плита, такая же пепельно-мраморная без единой красной жилки. Гарим излучала энергию смерти, которая веяла в воздухе, волк буквально задыхался от тлетворных ноток, но продолжал играть роль. Хотя его любопытство толкало взглянуть на беснующуюся ведьму, но ведь тогда она поймет, что ее просто разыгрывали. Фрай тяжко выдохнул, мысленно отругал себя за излишние эмоции, продолжая удерживать каменное выражение волчьей мордочки, он даже на противных блох не обращал внимания, а они кусались.