Дмитрий Емец - Шныр. Седло для дракона

– Целых три, и все из вашего форта. Но себя я к ним не отношу, – произнес стеклянный голос.

Лицо у Тилля побагровело и стало исключительно глупым. К появившемуся из автобуса Гаю уже спешили его арбалетчики. Долбушин засмеялся. Смех у него был несколько повизгивающий, словно кто-то на секунду включил, а потом так же быстро выключил дисковую пилу. Когда старичок повернулся к нему, глава финансового форта уже снова стоял с лицом таким серьезным, что невозможно было предположить, что это смеялся он.

– Не надо, Альберт! Вы так редко смеетесь, что я всегда пугаюсь. Мне кажется, что кто-то умер! – укоризненно пролепетал старичок.

Гай подозвал к себе Долбушина и нетерпеливо спросил, как успехи. Тот доложил, что водолазы сменяются каждый час. Кроме того, работают несколько поисковых катеров и еще один сейчас выгружают. Правда, набережная высокая и спускать катера сложно. Он кивнул на людей, суетившихся у машины, которая, сильно сдав задом, прицепом нависла над водой.

– Так мы месяц провозимся. Разве что… – Гай, оглянувшись, поманил худую девушку. – Альберт, это Дайни! Сделайте все, что она попросит!

Долбушин с сомнением покосился на бусы из птичьих черепов, но спорить не стал и отвел Дайни в сторону. Выслушал ее, что-то уточнил и подозвал к себе Лиану. Четверть часа спустя у Лианы зазвонил телефон. Она что-то односложно ответила и передала трубку Долбушину.

– Держите связь, шеф! Дело сделано! – сказала она кокетливо.

Глава форта взял телефон и, разговаривая, стал оглядываться, кого-то высматривая.

– Кто это еще? – спросил Белдо, любивший все знать.

– Вот уж не скажу! Я бедная глупая женщина. Я умею только нажимать на кнопку, как меня научили, – ответила Лиана.

Вскоре Долбушин вернулся с пакетом в руках. Это был один из тех плотных, с фирменным оттиском пакетов, в которые в зоомагазинах сажают купленных рыб. В пакете билась рыжая, с ладонь, рыба с крупными глазами, смотревшими не в стороны, а чуть выдвинутыми вперед, что позволяло ей лучше определять расстояние до добычи.

– Трехгибридный попугай! – сказал Долбушин. – Подойдет? Или что-то другое подыскать?

– Он же живой! – укоризненно воскликнула Дайни.

– Ну так что? – не понял глава форта.

– Живой рыбой я управлять не могу! Она поплывет куда захочет!

– Ой-ой-ой! – захлопотал Белдо. – Мне бы твои сложности, Дайничка!.. Ингвар, да где же вы, кошмарный человечище? Нам нужна ваша безжалостная сила! Прикончите, пожалуйста, рыбку!

Тилль с готовностью протянул к пакету толстые пальцы.

– Не надо! – хмуро остановил его Долбушин. – Изуродуешь… Давай уж лучше я!

Он быстро вскинул зонт и, поморщившись, коснулся его ручкой пакета. Рыжая рыба дернулась, перевернулась в воде и начала медленно всплывать, белея брюхом.

– Готово. Такая рыбка тебе больше нравится? – с легкой издевкой спросил Долбушин.

Дайни, не отвечая, взяла в руки пакет и отошла. Было видно, как, склонившись над водой, она отпускает рыбу и довольно бормочет: «Умница моя! Красавица! Ну поплыли, поплыли!»

Долбушин покрутил пальцем у виска.

– И где вы таких набираете? – спросил он у Гая.

– Я набираю? Увольте меня от чужих тараканов. Это все Дионисий Тигранович! – ответил Гай.

Старичок кисленько посмотрел на Гая, но от замечаний воздержался.

Следующие три часа Гай и все главы фортов сидели в доме на колесах и ждали. Каждый ждал по-своему. Тилль, которому Гай не разрешал при нем курить, ломал и крошил сигареты, выкладывая из обломков на столике нечто вроде пирамиды.

Гай был неподвижен, как паук. Но неподвижность его не была отупелой. Глаза его пылали. Порой он делал несколько быстрых движений: менял позу, что-то брал, отдавал приказ – и опять замирал.

Белдо бегал по вагончику, трогал все краны, посуду, крепления откидной кровати. Даже под подушку заглядывал.

– Ах, полочка со стаканчиком! – восклицал он. – Ах! Какая смешная защелочка!.. Если я когда-нибудь разбогатею, я заведу себе такой же домик! Уеду в чащу и буду жить там один-одинешенька!

Долбушин записывал что-то в блокноте. Насколько любопытный старичок, много раз совавший в блокнот нос, мог судить, это были не дневниковые записи, а скорее развернутый и тщательно продуманный список поручений.

– А про меня тут что-нибудь есть? – спросил Дионисий Тигранович.

Долбушин терпеливо дописал в блокнотик «Д.Т.Б.» и рядом нарисовал виселичку.

– Очень остроумно! Вы, как я вижу, сегодня в развеселом настроении, дорогой Альбертик! То смеетесь, то картиночки рисуете! Очень за вас счастлив! – надувшись, сказал старичок.