Анна Гаврилова - Эсми Солнечный Ветер

— Я только одного не понимаю, — продолжил он. — Как ты, при таком страхе перед межпланетными перелетами, на гастроли ездишь.

Меня аж покорежило. Вот надо ему прямо сейчас о самом неприятном вспоминать?

— Как-как… Редко и весело.

— То есть?

— Ну… взлетаю я обычно под общим наркозом.

«Акула» заметно дернулась.

— Что?! — переспросил Тамир потрясенно.

— Что… Приезжает доктор, делает инъекцию, я отключаюсь. Потом меня грузят в кар, отвозят в космопорт, доставляют на корабль… Корабль взлетает, а я просыпаюсь уже в космосе.

— Эсми, но это очень вредно для организма.

— Знаю. Поэтому сажусь уже на успокоительном.

Тамир, как и прежде, смотрел на воздушную трассу. Она была практически пуста, но муж гнал с такой скоростью, что отвлекаться не стоило. И он точно мой подход к вопросу не одобрял. Пришлось объяснить:

— А что делать? Зато слушатель мое самопожертвование ценит — на других планетах всегда супераншлаги. И это не единственный плюс.

— Ну-ну, и что еще за плюсы?

— Корабли, на которых летаю я, всегда уходят по расписанию, потому что, если я очнусь на земле или, упаси бог, в момент взлета, плохо будет всем. И не из-за того, что я капризная. Я не капризная, просто фобия у меня.

— Понятно. А как служба контроля на это реагирует? Они же не имеют права пропускать тебя на посадку в таком состоянии.

Я не могла не улыбнуться.

— Служба контроля давно смирилась.

— Как же тебе удалось их убедить?

— Их убеждала не я, а экипажи двух кораблей, на которых я полетала. Ну и фан-клуб подключился.

На самом деле в решении вопроса участвовал еще кое-кто, но говорить с Тамиром о своих покровителях я пока не собиралась.

— А сам полет переносишь нормально?

— В принципе — да. Космоса как такового не боюсь. Только взлетов и посадок.

— Ясно.

Кар рванул вверх, да так резко, что, привычная к скорости, я едва не завизжала. И замер на верхней аварийной полосе.

— Что это было?

Тамир не ответил. Он потянулся к отделению с аптечкой, и через мгновение в его руке оказался медицинский пистолет. А вот ампулу мой новоявленный супруг искал дольше, что подсказывало — у него успокоительное не в ходу.

— Плечо, — мягко скомандовал Тамир.

Я подалась вперед, ремни безопасности нехотя повторили это движение. Потом стянула с левого плеча пиджак и крепко зажмурилась.

— Хм… Врачей тоже боишься?

— Не врачей, — нехотя призналась я. — Боли.

— А расслабиться сейчас сможешь?

Я кивнула. Расслабиться на несколько секунд проще, чем перенести боль, которую вызовет инъекция, если тело напряжено.

В следующее мгновение я почувствовала прикосновение холодного металла, легкий укол иглы и неприятное жжение от ввода препарата. Что именно Тамир вколол, я не знала, но отчего-то верила — поводов для беспокойства нет.

— Если ты планируешь летать на гастроли и дальше, нам придется что-то придумать, — убирая пистолет в отсек и вновь берясь за руль, сказал Тамир. — Ты же понимаешь, общий наркоз — не дело.

Я, разумеется, понимала.

— А если я откажусь от гастролей?

— По мне, это идеальный вариант. — Кар плавно вернулся на полосу движения, а Тамир продолжил, глядя на воздушную дорогу: — Я в состоянии содержать даже такую женщину, как ты. Но я думаю, твой отказ от работы — из области фантазий.

Ух! Как интересно!

— Такую, как я? Это какую же? — Я искренне пыталась скрыть насмешку, но получилось не очень. Да, мой учитель по сценическому мастерству плачет и матерится.

— Яркую, — пояснил муж. — Ты же звезда, Эсми. И хотя у меня нет опыта общения со звездами, я могу представить, сколько нужно для твоего комфорта.

Я решила не обижаться. Просто припомню этот разговор лет этак через пять-шесть, и тогда ему точно станет стыдно.

— И, кстати, про фантазии. А попросить? Или… приказать? — А вот теперь я усмешку не прятала…

— Ты точно не из тех, кому можно приказать. Вернее — приказать-то можно, но риск неоправданно велик.

Я не выдержала, рассмеялась. А мужчина этот совсем непрост. И умен к тому же.

— А в том, что касается просьб, — продолжал Тамир, — я не могу просить о таком. Ты слишком любишь свою работу.

— С чего ты взял?

— Я видел тебя на сцене, Эсми, — просто ответил он, а я…

— Кто ты?

Муж улыбнулся:

— Да так…

Подобный ответ удовлетворить, конечно, не мог.

— Тамир, кто ты? — В моем голосе прозвучали настойчивые нотки. Я действительно не собиралась сдаваться.

— Я служу своей Родине.