Наталия Галаган - Фантасмагория

Матвеев закончил разговор, а мы с Лаврентием, забыв о любовных разногласиях, довольно хлопнули друг друга в ладони, но сразу же опомнились и спрятали улыбки.

- Значит, расчет верный, - озвучила общую мысль Марина и тут же посмотрела на часы. - Осталось совсем мало времени, а еще столько надо успеть сделать!

- Я помогу, - вызвалась Рита.

- Я тоже, - произнесла Света. - И еще, я поеду с вами на встречу.

- Вот тебе там точно делать нечего, - заявил Матвеев.

- Даже не останавливай меня! - стояла на своем Света. - Мне уже рассказали, насколько все опасно. Я должна быть рядом с любимым!

Впервые полицейский открыто показал взглядом ненависть к главному создателю. Однако девушка, которую он любил, ничего не увидела, так как не сводила взгляда с Лаврентия. Тому стало неловко под перекрестным огнем любви и ненависти, и с деловым видом мой оригинал удалился в свой кабинет.

Несколько часов весь офис гудел, как рой, и суетился, словно муравейник: все одновременно разговаривали либо между собой, либо по телефону. Бухгалтеры в срочном порядке оплачивали счета на проезд и перелеты, менеджеры заказывали транспорт, который должен был быстро доставить прибывших непосредственно к стадиону.

Когда же подошло время матча, офис опустел, зато на стадионе "Динамо" был аншлаг. Футболисты долго приходили в себя, когда, выбежав на поле, увидели заполненные трибуны. О такой популярности они и не мечтали. Даже их собственные болельщики, явно выделяющиеся из общей массы, восторженно осматривали такое количество зрителей.

Все люди, тени, фантомы и призраки, которые признавали старшинство Лаврентия, надели синие шарфы под цвет команды "Химики". В результате, когда Корнишин пришел на стадион, увидел, что наши люди занимают центральную трибуну и боковую справа. Остальную часть стадиона, за исключением нескольких десятков настоящих болельщиков, заполнили люди капитана, причем действительно большинство именно люди. Так что по количеству расклад был равный.

Двойная охрана стадиона: полиция снаружи и стюарды внутри проконтролировали, чтобы никто из болельщиков не пронес запрещенные предметы, поэтому с полной уверенностью можно было сказать, что оружия на трибунах нет.

Лаврентий с Мариной по одну сторону и Светой по другую, а также с другими создателями сидел в ложе прессы. Я же с Матвеевым обосновался в первом ряду двадцать девятого сектора, откуда превосходно были видны тренеры команд и запасные игроки.

Полицейский с самого начала матча не проявлял никакого интереса к игре, увлекшись складыванием своего кубика Рубика. Я же поглядывал то на Лаврентия, то на Корнишина, который сидел через поле напротив моего создателя в шестнадцатом секторе. В какой-то момент они оба взяли в руки мобильные телефоны и начали разговаривать. Судя по лицам оппонентов, переговоры были очень долгими и напряженными. Но даже в этой ситуации Матвеев не оторвался от игрушки, пытаясь собрать кубик по цветам со всех сторон.

На поле росло напряжение, заканчивался первый тайм, а еще не было забито ни одного гола, хотя командам удалось создать несколько опасных моментов у ворот соперников. Простой разговор между Корнишиным и Лаврентием перешел в поток непримиримой ненависти и угроз. Накал перекинулся на трибуны, представителям обоих лагерей стало понятно, что столкновения не избежать. Только Матвеев был вне этой ситуации, крутя разноцветный кубик.

- Ты хоть понимаешь, что происходит?! - спросил я у него, не в силах сдерживать раздражения.

- Прекрасно понимаю, - спокойно ответил он, - в моих руках оружие, и от того, получится у меня сложить его или нет, зависит, сможем ли мы его использовать.

Я оглянулся и посмотрел вверх на Лаврентия. Он едва заметно кивнул.

- Дай сюда, - забрал я у Матвеева головоломку. - Пока ты будешь пытаться сложить его своим умом, мы все погибнем.

- Ты знаешь схему? - спросил лейтенант.

- Думаю, да, иначе бы мой создатель придумал что-нибудь другое.

Как только кубик Рубика очутился в моих руках, мышечная память задействовала пусковые механизмы в подсознании, и решение пришло само собой. Конечно, я не побил мирового рекорда по складыванию подобной головоломки, но собрал все цвета менее чем за полминуты.

По окончании кубик запульсировал в моих руках, быстро нагреваясь и опекая мои ладони. Я вскрикнул от боли. Матвеев выхватил у меня запущенное оружие и выставил перед собой на вытянутой руке. Одна грань куба раскалилась до красна и легкой, едва заметной дымкой, возможно, даже видимой только мне потянулась в сторону футбольного поля и далее по нарастающей.