Морган Родес - Новеллы - Обсидиановый клинок и Алый кинжал (ЛП)

него ни единого слова, ни единого восклицания, что сорвалось бы сейчас с языка – он

не мог ей ответить.

Она удивлённо изогнула свои седые брови.

- О, кровавый принц внезапно потерял дар речи! Знал бы ты, до какой степени это

неожиданно! – она указала на него своим птичьим запястьем, - отдай-ка мне,

мальчишка, то, что у тебя есть…

Магнус протянул ей обсидиановый клинок, и она схватила его, прижала к себе без

единого слова благодарности, но морщинистые губы растянулись в улыбке.

- Замечательно.

- И что ты будешь с ним сделать? – выдавил он из себя. – Кого ты убьёшь им?

Она смотрела на него, казалось, с искоркой истинного интереса в давно уже

выцветших зелёных глазах.

- Убивать? О, мой дорогой, убивала я в далёком-далёком прошлом. Так давно, что уже

и забыла, когда это было. Это лезкие – оно ведь предназначено только для меня, меня

одной…

Его глаза широко распахнулись, когда она подняла рукав своего плаща, прижала

клинок к своей коже, вдавила его, и тёплая алая кровь с шипением потекла на землю.

Магнус прижался спиной к статуе, уверенный в том, что стал свидетелем конца

жизненного пути этой отвратительной старухи.

Она зажмурилась, и на её морщинистом лице вновь появилась улыбка.

- О, я ууже чувствую это… Волшебство Самары такое же сильное, как и всегда было.

Магнус с недоверием наблюдал за тем, как менялась внешность старухи,

ошеломлённый тем, насколько это отличалось от того, что тогда происходило с

несчастной Самарой Балто. Морщины на лице старухи разглаживались, кожа её

становилась гладкой. Седые волосы становились чёрными, как смоль, губы её алели, будто бы свежие розы. Она выпрямила спину – и сомнения его полностью пропали.

Улыбка её стала шире, открывая сверкающие белые зубы.

И когда она распахнула глаза, обрамлённые густыми чёрныси ресницами, те оказались

яркими, будто изумруды.

Она была самым прекрасным существом, что Магнус когда-либо встречал в своей

жизни.

Тем не менее, её левая рука всё ещё была лишь лапой хищной птицы.

- Кто ты? – горло его сжалось просто-таки до боли.

- Тише… - голос её был мелодичен и будто бы гипнотизировал. Она сжала его

раненную руку своей нормальной, человеческой. – Время становится короче. Когда я

исцелю твою ладонь, ты забудешь обо всём, что сегодня случилось.

- Нет, - Магнус пытался вырвать запястье, но она была поразительно сильна. – Я не

могу забыть. Не могу! Мне нужно помнить то, что я видел, то, кого я встретил, то…

- Нет уж, такого не будет, - терпеливо ответила она. – Ты забудешь, и те, с кем

пересеклись твои пути, тоже позабудут о тебе.

- Нет… Нет, мой друг должен меня помнить! – Мэддокс должен был помнить то, что

сказал ему Магнус – о том, кто был хозяином его судьбы.

Ведьма покачала головой.

- Так должно случиться, разве ты не видишь?!

- Разве я не вижу? Да я не вижу ничего, кроме преисполненной эгоизма ведьмы, что

вдруг решила, что имеет полное право распоряжаться моей судьбой!

- Твоей судьбой? Мой дорогой, ведь это поручение было нужно только мне, и я

воспользовалась тобой, как инструментом, чтобы получить желаемое – вот и всё, мой

дорогой. Только то, что мне нужно. Знаешь, ты должен поверить – если б я только сама

могла проскользнуть туда! Если б только могла пробраться и изменить кое-что! – она

покачала головой, и взгляд её стал задумчивым. – Но нет, слишком много мыслей. А

теперь умолкни и дай мне воспользоваться магией Самары, чтобы унять свою

собственную.

Златом засветились её руки, усиливая боль в его ране – но он всё так же не мог

высвободить своё запястье.

Наконец-то она отпустила его руку и кивнула.

- Вот и всё. Прощай, мой милый, вряд ли наши пути ещё пересекутся.

Она повернулась, чтобы уйти.

Магнус отчаянно пытался ухватиться за его воспоминания.

Но, по мере того, как заживала кровавая рана на его руке, все чудеса, что он встречал, всё волшебство, которое видел, и тот новый странный друг – всё это растворялось в его

памяти.

Не осталось ничего, кроме знакомого ощущения слоя льда под его ногами.

Удивительно. Почему у него внезапно стала кружиться голова?

- Магнус! – резкий голос короля прорвался сквозь заледеневшие руины. – Нам уже

пора, Магнус!

Он моргнул, чувствуя усталость, такую сильную, что он, наверное, мог проспать целую

неделю.

- Конечно, - кивнул он.

Король остановился рядом с ним и нахмурился.