Диана Волхонская: Сказка о долге (СИ)

Старушка послушно ушла, оставив сына наедине с тревожными мыслями. Этой ночью она не сомкнула глаз и, едва забрезжил рассвет, разбудила Радомира. Он сосредоточенно собирался; когда дело дошло до кольчуги, остановился.

— Я не надену ее, — мрачно произнес он.

Мать побледнела.

— Как же без кольчуги? — пролепетала она.

— Не надену! И не гляди на меня так!

Радомир вышел из избы.

Дружина была в сборе. Мечники с недоумением глядели на воина в подпоясанной рубахе. Кто-то весело подшучивал над его самоуверенностью, кто-то с уважением качал головой - и правда, драться без тяжелой кольчуги было куда легче. Радомир лишь горько улыбался. Чем ближе было время расставания с близкими, тем отчетливее он понимал, что больше никогда их не увидит. Юноша, собравшись с духом, крепко обнял на прощанье мать, звонко расцеловал в обе щеки, а потом, заглянув в заплаканные глаза, спокойно сказал:

— На все воля божья.

Радомир нежно попрощался с невестой.

— Ладушка, — прошептал он ей в маленькое ушко, — люблю тебя, голубка моя. Если не вернусь, выходи за Ярослава.

Девушка сдвинула красивые брови, но ничего не успела ответить — Радомир стремительно вскочил на коня и примкнул к дружине.

Волчица тревожно подняла уши. Проведя всю ночь в кустарнике недалеко от поля, где должно было пройти сражение, уставшая, заснула лишь под утро. Издалека доносился лязг оружия и бранные крики. Оказалось, бьются в другой стороне, не там, где намечали. Кроме того, волчица проспала начало боя, и страх за участь Радомира сковал сердце. Резво скользнув вдоль кустарника, она пробралась к нужному месту.

Шел разгар сражения. Радомир верхом на коне поливал врага отборной бранью и осыпал градом ударов. Его бесстрашие казалось безрассудным. Веда заметила, что юноша без кольчуги. Такой поворот сбил с толку, теперь все могло пойти не так, как в видении. Едва уловив зорким оком выпущенную из лука вражью стрелу, Веда со скоростью ветра метнулась к Радомиру. Злобно рыча, волчица разбежалась и прыгнула так высоко, как могла. Когти ее передних лап глубоко врезались в конский круп. Лошадь дернулась с места. Юноша не удержал равновесие и, едва успев вытащить ногу из стремени, завалился на бок вместе с лошадью. Прямо на них упала окровавленная волчица, насквозь пронзенная стрелой. Видевшие издалека прыжок Веды, подумали, что верный пес спас своего хозяина, однако, у стоявших рядом воинов не было сомнений — белый волк.

В это время враг, давший слабину, обратился в бегство, и дружинники ринулись вперед, гоня чужеземное войско.

Разгоряченный сражением Радомир сбросил с себя волчицу. «Я жив!» - пронеслось в голове. – «Соврала ведьма!». Потом поднялся, тяжело дыша, и решил последовать за ратниками. Где-то в траве лежал меч, который выпал из рук при падении с лошади. Юноша стал искать его, невольно склонился над зверем и отчетливо понял, что это Веда. По спине побежала дрожь. Волчица дернулась и начала хрипеть. Из пасти медленно текла темная кровь, а тело изогнула судорога боли. Глаза юноши и животного встретились. Никогда прежде Радомир не испытывал такого ужаса: смотреть в человеческие глаза волчицы было куда страшнее, нежели в желтые глаза ведьмы.

Со стороны леса раздался громкий вой. Юноша оглянулся и поспешил уйти в сторону, заметив приближающуюся стаю волков. Звери подошли совсем близко и замерли, окружив волчицу. Вожак лег у ее изголовья и жалобно завыл. Белый волчонок-подросток скулил как ребенок, облизывая рану матери и тыкаясь носом в белоснежный бок. Он осторожно просунул свою светлую морду под ее мощную лапу, зарылся носом в еще теплый пух и так остался лежать. Веда открыла глаза. Она неровно и хрипло дышала, борясь за последние мгновения жизни, смотрела на любимого мужа, чувствовала тепло сына. В ее взгляде не было ни страха, ни обиды.

Радомир завороженно наблюдал за волками и умирающей Ведой. Что-то странное творилось в душе. В памяти внезапно всплыл образ усталой сгорбленной старухи, волокущей из дальнего пути его доспехи; юноша вспомнил о ночном приходе ведуньи в их дом и ее настойчивой просьбе принять оберег. Все-таки ведьма не солгала - длинная стрела наверняка пробила бы кольчугу. Глядя на умирающего оборотня, Радомир испытал незнакомое доселе чувство сострадания к тому, кого раньше считал поганой нечистью. Это причиняло боль, смешанную со стыдом за свою прежнюю жестокость. Хотелось всё исправить, но он не знал как.

Юноша с тревогой огляделся по сторонам. Бой был окончен, лишь вдали слышалось веселое гиканье ратников, прогонявших со своей земли остатки вражеской дружины. Волчица судорожно подергивалась, и Радомир решил, что ее еще можно спасти. Он вспомнил про оберег Веды, его способность сохранить жизнь даже обреченному. Стремительно войдя в волчий круг и легонько оттолкнув волчонка, он поднял Веду на руки. Вожак зарычал.