Warhammer 40000. Катарсис (СИ)

Севингайт бросил несколько молитвенных слов ветру и сложил руки в подобие аквилы.

- Вашей вины в этой смерти нет, сестра Элани, это лишь скорбный несчастный случай. Дружественный огонь. Такое случается на войне.

Он последовал за помощником инквизитора, оставив сестру битвы и ее канонису словно смертных стражей ныне бессмертной души.

Вскоре к вершине холма подошли десантники, облаченные в черную броню караула смерти, под присмотром библиария, они положили золотой браслет в саркофаг, где ему надлежало храниться, пока не будет распознана его суть и назначение.

Цитадель Тьмы пала еще до подхода имперских войск, разрушенная по приказу Архонта. Едва капелланы указали космодесанту и катачанским гвардейцам на еще невредимые бараки, как вслед за Цитаделью был отправлен в варп и весь остальной город эльдар, темной опухолью разросшийся на земле Империума. Часть армии осталась искоренять следы пребывания эльдарской чумы, а часть направилась к вратам, извергнувшим детей тьмы из миров варпа. Путь предстоял не близкий и у эльдар была фора, но с неба продолжали сыпаться капсулы космодесанта, словно кошмарные капли дождя, после которых на земле распускались черные цветы закованных в броню гигантов-космодесантников. Переломный момент уже свершился и исход войны, пусть и растянулся, но был определен. Подкрепление, которого так ждал вичер не прибыло, возможно они просто опоздали, а вероятней Архонт Кабалы Черного Сердца решил не тратить силы на бесперспективное сражение.

Севингайт опираясь на посох, остановился рядом с Ноланом. Какое-то время он вместе с помощником инквизитора наблюдал за тем как апотекарии трудятся над потерявшим сознание Кханом, затем заговорил:

- Вы знали ее.

Нолан посмотрел на капеллана, но не увидел в старых глазах осуждения или упрека. Севингайт смотрел на скованное страданием лицо Ависантера.

- Он пришел за ней.

- Но опоздал, - Шепнул Нолан.

Старик лишь кивнул скорбно поджав губы:

- Ваш друг бросил людей на смерть не тщеславия ради, меня это радует.

Апотекарии закончили подготовку к транспортировке и помощник инквизитора с капелланом расступились давая им возможность погрузить реанимационную капсулу в громового ястреба.

- Но он сделал это и не ради людей на этой планете, - Продолжил свою мысль Севингайт.

Нолан бросил взгляд на собеседника:

- И вы не премините упомянуть об этом в отчете, верно? - В его голосе звучал вызов, но старик ответил на него улыбкой:

- Если девушка, погибшая на этой вершине та, кого вы узнали и если то, что она принесла с собой то, что я думаю…, она проделала долгий путь, - Взгляд капеллана обратился к месту гибели Ристелл, его глаза словно затуманились

- Долгий путь ради нас, - прошептал он.

Бросив взгляд на Нолана и кивнув, старик поднялся по трапу ястреба, затем развернулся к помощнику инквизитора:

- Об этом я тоже не забуду упомянуть, мистер Дэрт.

========== Глава 48 ==========

Реос смотрел как космодесантники в черных доспехах разносят на куски Опустошитель, лишившись опор основных турбин спустя пару секунд, после того, как Реосу и Легсдару удалось выбраться из него, он рухнул на кроваво красный песок. Тяжелые разрывные заряды выворачивали его нутро наизнанку и порой в грохоте выстрелов ему слышался предсмертный стон корабля. Даже в его гибели Архонт видел смерть мира, открытого Ристелл. Болтеры и плазменные пушки взрывали и плавили палубу, по которой она ходила, его каюту, в которой он слушал ее голос, в которой они предались обжигающей страсти. Теперь это стон прошлого, не более…

Архонт по привычке хотел убрать прядь волос со лба, запоздало осознав, что пытается это сделать уже отсутствующей рукой

«Я дам тебе победить. Я приведу тебя домой». Что он наделал!?

- Надо уходить, - Рядом словно призрак возник Экристем и послал разряд плазмы в спину имперскому гвардейцу, подобравшемуся слишком близко к их импровизированному укрытию из догорающего Рейдера. Он руководил подкреплением преданной Реосу армии, которую успел собрать на поле сражений, и которая теперь рассыпалась по укрытиям, затаившись и позволяя вичерам Агатана нарываться на снаряды и мечи десантников.

Архонт лишь кивнул. Перед его глазами все еще пылал живой факел, сгорала его жизнь, настоящая. Единственные несколько настоящих живых дней из тысяч прожитых лет. Он заблуждался и напрасно надеялся, что отняв свободу сумеет ее вернуть. Этот урок потребовал самую большую цену, какую он только мог заплатить.