Warhammer 40000. Катарсис (СИ)

Реосу было плевать на это предупреждение и все же, он нашел в себе силы стиснуть зубы и обратить боль в ярость. Все неугодное, все болезненное, каждое чувство, что заставляло сердце петь о синеглазом Ангеле, все было брошено в огонь ярости. Он вновь ощущал падение, чувствовал как сердце обращается в камень едва успев ощутить жизнь. Ее забрали у него. В назидание за грех похищения. Он думал, что можно вернуть дар богов и они простят, но боги не простили его дерзости. Опьяненные жестокостью они забрали того кем он дорожил и обратили в пыль на его глазах.

Вернув привычную маску гнева и сумрака на лицо, он наконец мог спокойно встретиться взглядом со своим помощником.

- Это еще не конец, верно? – Легсдар вглядывался в святую во плоти, простершую крылья над холмом, захваченным сестрами битвы, - Мы ведь не сдадимся? Ты ведь не просто так позволил ей уйти? У тебя всегда был план, только поэтому мы шли за тобой.

Реос сжал рукоять меча и заставил себя посмотреть на курган своего Ангела.

Вопросы Легсдара напомнили ему слова инкубов: «Бегство ее судьбу не изменит». Быть может они ничего не видели в варпе или солгали ему, или…

- Я завладею Сердцем Мира и обращу все живое в прах.

Он больше не желал быть игрушкой рабов.

Легсдар довольно оскалился, решив, что Реос совладал с провалом и готов разумно мыслить:

- Прежде нам нужно отсюда выбраться.

Архонт медленно кивнул и не дав себе ни секунды, для нового порыва отчаяния, поднялся на ноги и не оборачиваясь направился к остаткам своего преданного войска.

По нему стреляли, но он словно не замечал этого. Ему было все равно. Несмотря на то, что он лелеял в душе мысли о мести, даже они казались ему пустыми, ибо не могли вернуть Ангела.

Его прикрывал Легсдар, меткими выстрелами убивая тех, кто принимал беспечный вызов Архонта.

Вместе с Реосом и его генералом удалось уцелеть и отряду Легсдара, который теперь рассыпался по месту гибели Опустошителя и каждый своей дорогой направился в точку сбора, назначенную Архонтом.

Реос понимал, что теперь его жизнь повиснет на волоске, но с некоторым удивлением ощущал полное безразличие к этому факту. Прежде он горел желанием найти способ освободиться от своего наследия, от оков Слаанеш и ни за что не позволил бы смерти встать на его пути, но теперь…, когда он нашел то, что искал и потерял это, все прожитые тысячелетия лишились смысла.

За их спинами Опустошитель натужено скрипел принимая на себя удары имперской артиллерии, он отслужил свое и на какое-то мгновение, Реос пожалел, что не остался на борту.

Капеллан Севингайт почти сразу определил темную природу странного темного браслета, словно свернувшегося в клубок, укрытого горстью пепла несчастной девушки. Он успел вскинуть руку, прежде чем одна из сестер битвы пожелала поднять его с земли.

- Не стоит, сестра, это не безопасно, - С минуту приглядываясь к ключу он шепнул, - Я чувствую его голод.

- Эта девушка…, она принесла его в своем теле, - Канониса Аделинис склонилась над браслетом.

- Ведьма принесла заразу варпа,

Сестра, свершившая казнь, все еще держала палец на курке огнемета.

- Она не ведьма.

Большая часть отряда сестер битвы отправилась в погоню за разбегающимися силами вичеров и кабалитов. Совокупность внезапности и превосходящих сил не оставила шансов темным захватчикам и вскоре должен был прозвучать приказ о завершении зачистки. Часть армии темных успела скрыться за северным хребтом и казалось в один миг они испарились, укрывшись в скрытых варпом строениях, еще не убранных рабами. Но псайкеры орденов Сестер битвы и космодесанта уже скоро обнаружат секреты эльдар и легион темных будет сокрушен полностью.

- Она не ведьма, - Скорбно повторил Нолан.

Он опустился на колени рядом с капелланом и прижал ладонь к остаткам пепла, которые ветер еще не успел забрать.

- Прости нас, Ристелл…, прости, - Не найдя больше слов, Нолан поднялся с колен и обратил взгляд к небу. Не оправдавшему ожиданий рассвету.

- Канониса Элинерис? – Аделинис смотрела на останки сожженной. Она не ждала ответа, ибо в памяти всплыли белоснежные волосы «ведьмы», имперский меч, и… ощущение благодати, которое излучала девушка. Инквизитор прижимал ее к груди как родную дочь, сгорая вместе с ней, пока Нолан не оттащил его.

- Я видела в ее глазах святость, - Произнесла канонисса, - Я думала Святая Целестин отрезвила ее разум в последний миг жизни.

- Вы слишком поздно ее разглядели, - Покачав головой, Нолан пошел к «Громовому ястребу» где апотекарии готовили Кхана к транспортировке в медицинском модуле.