Вероника Иванова - Право учить. Работа над ошибками

Больше времени понадобилось, чтобы осторожно извлечь «оружие», не повреждая Пряди. В таком деле торопиться не просто вредно, а крайне губительно. Я отпустил сознание принца на свободу, загнал свою зверушку обратно в бездну и довольно потер лоб. Влажный… Неужели ухитрился вспотеть? Вот они, недостатки плоти, во всей их красе!

– И когда мы начнем?

Начнем? Что? А-хм…

– Мы уже закончили, ваше высочество.

Золотисто-ореховые глаза обиженно округлились:

– Так быстро? Я даже ничего не заметил!

– И не должны были. Кстати, за это вы вправе обвинить меня в дурном обращении, но надеюсь, теперь лучше понимаете, что значит быть Мостом.

– Почему «лучше»?

– Потому что в те моменты, когда надо питать текущей через вас Силой артефакт, вы, скорее всего, будете находиться именно в забытьи.

– И я никогда не узнаю…

– Только с чужих слов. Да, это обидно. Больно. Жестоко. Несправедливо. Но я предупреждал, помните? Сожалеете о своем решении? Еще можно все вернуть обратно.

Принц перевел взгляд на гномку, к щекам которой постепенно возвращался румянец.

– Но ведь я помог ей?

– Да, ваше высочество.

Ему требовалось принять решение, возможно, одно из самых важных в жизни – нужно было раз и навсегда принять избранный путь со всеми его колдобинами и рытвинами, со скользкой глиняной обочиной, размытой дождем, с камешками, так и норовящими забраться в сапоги. Решиться легко. Следовать своему решению гораздо труднее. Но в тот момент, когда я уже был готов плюнуть и провести обратную инициацию, Рикаард поднял голову – с уверенностью, отчасти похожей на прежнюю, но обзаведшейся новыми оттенками: спокойной радостью человека, перед которым наконец-то распахнулась дверь родного дома.

– Значит, все правильно.

Но я не успел ни похвалить принца, ни укорить, потому что гномка, чье сознание поспешило вернуться, не открывая глаз, заорала что-то вроде «А-а-а! Пусти!», присутствующими в коридоре соплеменниками этот ор был воспринят как зов боевой трубы, укрепления в лице коменданта и стражников пали, а нам с его высочеством пришлось приложить все возможные усилия, чтобы не оказаться растоптанными или, хуже того, обвиненными в насилии, на которое недвусмысленно намекало содержание и громкость крика…

– А с виду совсем не кажется опасным, – сообщил о своем впечатлении комендант, закончив разглядывать на свет содержимое стеклянного сосуда.

Я согласно кивнул, но на всякий случай пояснил:

– Не только с виду. Та порция, что держите вы, скорее всего, не станет опасной ни при каких обстоятельствах.

– А эта? – спросил Транис, со смесью опаски и интереса во взгляде покосившись на плошку, обосновавшуюся на столе рядом с моей рукой.

– Эта… – Как бы так высказаться, чтобы и азарт не разжечь, и страх не рассеять? – Способна разделить ваши тело и сознание. Навсегда.

Маг счел необходимым уточнить:

– Так была похищена гномка?

– Именно.

– Но почему вы сказали «навсегда»? Ведь не далее как полчаса назад вами…

– Позвольте заметить: не мной одним. Без крепкой и продолжительной связи с Источником я ничего не смог бы сделать.

Возможно, стоило приложить все мыслимые усилия и скрыть принадлежность принца к малочисленному и в силу того ценящемуся на вес золота роду незаменимых в магическом деле существ. Возможно. Однако тогда я не мог бы полностью сосредоточиться на борьбе со студенистым питомцем некроманта, а шанс упустить из виду пару-тройку струек Силы все равно оставался бы очень высоким, любой опытный маг довольно быстро почувствовал бы проложенную от Источника тропинку и без труда определил бы, куда она ведет.

– Но если трудности только в количестве Силы…

Я строго посмотрел Транису в глаза:

– Вы видели, насколько тяжело далось мальчику участие в исцелении?

И это было сущей правдой – спустя несколько минут после того как затих гомон родственников, вновь счастливо обретших друг друга, принц тихо и незаметно погрузился в беспробудное состояние. По уверениям Мантии выходило, что Рикаард просто обязан некоторое время уделить сну – наилучшему и самому дешевому средству восстановления сил, поэтому я не стал предпринимать попыток разбудить мальчика. И другим не позволил, разумеется.

– Но…

– Возражения не принимаются. А теперь представьте, что подобным образом окажутся поражены хотя бы два человека? Придется выбирать, кого спасать первым, не так ли? Но учтите: второй может не дожить до момента начала исцеления.