Вероника Мелан - Уровень - Магия

Спустя минуту Марика никак не могла понять, почему четвертый кристалл показывает все эти кафе? В разных городах, на разных улицах… Какие-то вечером, какие-то в полдень, одни снаружи, другие внутри. Общим в этом разнообразии оставалось одно — Марика. Та самая ухоженная элегантная Марика, и ее взгляд: чуть озлобленный, тоскливый и одинокий. Появляющийся лишь тогда, когда вокруг никого.

Голоса далеких прохожих, покачивание зеленой листвы, живущий своей жизнью город. Дымящаяся чашка кофе, кусочек торта и тлеющая рядом в пепельнице сигарета.

Прошло несколько секунд. Сцена сменилась.

— Ты так изменилась! Невероятно… Квартира в центре, награды, достижения…

Старинная приятельница — белокурая Эмили, — пополневшая, одетая в застиранную блузку-рубашку и раздавшиеся на талии бриджи, с восторгом озиралась вокруг. Переводила взгляд то на стойку бара в гостиной, то на тончайшую фарфоровую чашку с золотым узором, что держала в руке.

— Столько не виделись. Я рада, что ты позвонила.

— Да, я тоже.

Марика, в отличие от бывшей подруги, стояла, прислонившись к кухонной стойке с бокалом вина. Дорогой шелковый халат, расшитый орхидеями, мягко струился до пола. Даже здесь, у себя дома, она выглядела королевой, хозяйкой золотой горы, скучающей царствующей особой, непонятно с чего решившей выделить время для разговора с тенью из собственного прошлого. Неужели хотела вернуться в то время? Вдохнуть запах пыли, бедности и свободы?

— А помнишь, мы работали в том журнальчике «Женские штучки», ты вела колонку о моде, а я — о домашнем быте? Золотые были времена, я тебе скажу! Забегаловки по вечерам, сосиски в кляре, пиво по доллар двадцать. Потом еще не могли решить, кто поведет. Сколько у тебя было штрафов, пять? У меня девять. Где-то до сих пор лежат квитанции!

Эмили закатила глаза и хихикнула в кулак. Совсем как когда-то.

Марика поморщилась.

— Помню, было такое.

Качнулся на фоне темного неба белоснежный балконный тюль, задел растущую в высокой вазе декоративную Пхеллу — дерево богатства — и успокоился. В комнате воцарилась тишина.

— Как ты жила с тех пор? — спросила Марика и пригубила вино. — Долго еще работала в том журнале?

— Не, недолго, — белокурые пряди задвигались из стороны в сторону над воротником-стойкой — Эмили покачала головой. — Как ты ушла, может, еще месяца два. А потом решила, что пора что-то менять, устроилась в «Телегид», сняла квартиру неподалеку от редакции, с тех пор там и работаю. Веду пару колонок, собираю по городу сплетни, превращаю их в удобоваримый материал.

— Сенсации?

— Ну, типа того. Платят больше, часов меньше. Там же встретила Джека, классный он парень, скажу тебе! Как Дик, помнишь? Такой же здоровый, разве что не рыжий, и голос похож.

На этот раз обе Марики — и та, что у кристалла, и та, что вела разговор на собственной кухне, — поморщились одновременно.

Тот Дик был полным чмом.

— Наверное, я продвинулась в жизни не так сильно, как ты, но у меня и мордашки такой не было. Помнишь, тебе все давалось легко: ты щелкнешь пальцем — и все к твоим ногам падает.

— Да ну.

Короткий ответ прозвучал неприязненно. На лицо хозяйки квартиры наползла невидимая тень, но словоохотливая Эмили не заметила этого.

— Ага. Лучшее место в редакции, лучшая зарплата, все мужики вокруг тебя вились. Наверное, кому-то дано, а кому-то нет. Но я рада, что у тебя так. Добилась чего хотела: роскошные апартаменты, директор своего телеканала. Тебе всегда везло.

— Везло? — одно-единственное прозвучавшее слово раздулось от презрения и скрытой угрозы. — Ты думаешь, мне просто везло?

— Ну, не просто, наверное, но тебе все равно легче, чем другим. С такой-то внешностью.

Глаза Марики-двойника недобро сверкнули.

— Значит, по-твоему, все мои усилия сводились к раздвинутым перед мужиками ногам? Ты так обо мне думаешь?

Приятельница отставила чашку и замерла, пытаясь определить, где и что сказала не так. Попыталась неуверенно оправдаться:

— Слушай, ну такая квартира, две машины, должность директора…

— Владельца.

— Тем более, — Эмили не уловила разницы, — мы всегда с тобой знали, как такого добиваются…

— Дура ты. Всегда была и всегда останешься.

Теперь на лице Марики читалась злоба; экс-подруга распахнула глаза и обиженно поджала губы.

— Если бы ты знала, сколько я работала, чтобы получить все это. Если бы знала хоть сотую долю того, через что мне пришлось пройти. И где. И как.

Шелковый халат, подрагивающее в бокале вино и наползающая на глаза тень — голодная недобрая тень, собирающаяся попировать.