Стивен Кинг - Стрелок

— Ну так возьми и прекрати. Что тебе мешает?

Она вдруг озлобилась, и эта злоба помогла ей снова увидеть в нём человека, а не какое-то адское существо, чудом вызванное в мир живых. Перед ней был обычный мужик, пришибленный и забалдевший от травки, с видом пристыжённым и виноватым. Она уже не боялась его.

— Меня ломает, — сказал он. — И мне её хочется, травки. Я уже не могу остановиться. Элли, ты всегда была доброй ко мне… — Он вдруг заплакал. — Я даже уже не могу перестать ссать в штаны. Кто я? Что я?

Она подошла к его столику и замерла в нерешительности, не зная, что говорить.

— Он мог сделать так, чтобы я её не хотел, — выдавил он сквозь слёзы. — Он мог это сделать, если уж смог меня оживить. Я не жалуюсь, нет… Не хочу жаловаться… — Затравленно оглядевшись по сторонам, он прошептал: — Он грозился меня убить, если я стану жаловаться.

— Может быть, он пошутил. Кажется, чувство юмора у него есть. Пусть и своеобразное.

Норт достал из-за пазухи свой кисет и извлёк пригоршню бес-травы. Она безотчётно ударила его по руке и, испугавшись, тут же отдёрнула руку.

— Я ничего не могу поделать, Элли. Я не могу… — Неуклюжим движением он опять запустил руку в кисет. Она могла бы его остановить, но не стала. Она отошла от него и вновь принялась зажигать лампы, уставшая до смерти, хотя вечер едва начался. Но в тот вечер никто не пришёл — только старик Кеннерли, который всё пропустил. Он как будто и не удивился, увидев Норта. Наверное, ему уже рассказали, что было. Он заказал пива, спросил, где Шеб, и облапал её.

А чуть позже Норт подошёл к ней и передал ей записку — сложенную бумажку в трясущейся руке. В руке, которая не должна была быть живой.

— Он просил передать тебе это. А я чуть не забыл. А если бы забыл, он бы вернулся и убил бы меня, это точно.

Бумага стоила дорого, и этот листок представлял собой немалую ценность, но ей не хотелось брать его в руки. Ей было противно его держать. Он был какой-то тяжёлый — и страшный. На нём было написано:

Элис

— Откуда он знает, как меня звать? — спросила она у Норта, но тот лишь покачал головой.

Она развернула листок и прочла:

Тебе интересно узнать про смерть. Я оставил ему слово. Это слово ДЕВЯТНАДЦАТЬ. Скажешь ему это слово, и его разум раскроется. Он расскажет тебе, что лежит там, за гранью. Расскажет тебе, что он видел.

Слово: ДЕВЯТНАДЦАТЬ.

Ты узнаешь, что хочешь знать.

Знание сведёт тебя с ума.

Но когда-нибудь ты обязательно спросишь

Рано или поздно спросишь. Просто не сможешь держаться.

Удачи!:)

Уолтер о'Мрак

PS. Слово: ДЕВЯТНАДЦАТЬ.

Ты постараешься это забыть, но когда-нибудь оно вырвется, это слово. Вырвется, как блевотина.

ДЕВЯТНАДЦАТЬ.

Да. Боже правый. Она знала, что так и будет. Оно уже дрожит на губах — это слово. Девятнадцать, скажет она. Норт, послушай: девятнадцать. И ей откроются тайны Смерти — мира за гранью жизни.

Рано или поздно ты спросишь.

Назавтра всё было почти как всегда, разве что ребятишки не бегали по пятам за Нортом. А ещё через день возобновились и улюлюканье, и издёвки. Всё вернулось на круги своя. Детишки собрали кукурузу, вырванную бурей, и через неделю после воскрешения Норта сожгли её посреди главной улицы. Костёр вспыхнул ярко и весело, и почти все завсегдатаи пивнушки вышли, пошатываясь, поглазеть. Они были похожи на первобытных людей, дивящихся на огонь. Их лица как будто плыли между пляшущими языками пламени и сиянием неба, как будто присыпанного ледяным крошевом. Наблюдая за ними, Элли вдруг ощутила пронзительную безысходность. Мрачные времена наступили в мире. Всё распадалось на части. И больше нет никакого стержня, который удержал бы мир от распада. Где-то что-то пошатнулось, и когда оно упадёт, всё закончится. Она в жизни не видела океана. И уже никогда не увидит.

— Если бы я не боялась , — пробормотала она. — Если бы я не боялась , если бы я…

На звук её голоса Норт поднял голову и улыбнулся. Пустой улыбкой — из самого ада. Но она очень боялась. Решимости у неё не было. Только барная стойка и шрам. И ещё — слово. За плотно сомкнутыми губами. А что, если позвать его прямо сейчас, притянуть ближе к себе — несмотря на кошмарную вонь — и шепнуть ему на ухо… слово. Его глаза станут другими. Превратятся в глаза того — человека в чёрной сутане. И Норт расскажет ей о Стране Смерти, что лежит за пределами жизни земной и могильных червей.

Я никогда не скажу ему слово.

Но человек, который воскресил Норта и оставил для неё записку — оставил, словно заряженный револьвер, который она когда-нибудь поднесёт к виску, — знал, как всё будет.