Карина Пьянкова - Тихоня

Хель фыркнула и заявила ей:

— Наверное, после твоего храпа мы уже ни на что не реагируем.

Оборотниха недовольно засопела и продолжила есть.

— Наверное, и правда лучше пересидеть. Мне тоже уже хватит приключений до конца жизни… Кажется, тут разборки не нашего уровня.

Не нашего.

— И даже не уровня Полоза, — добавила я, — раз уж ему профессор Бхатия напрямую запретил вмешиваться.

Подруги переглянулись и рассмеялись. И пусть причина веселья мне осталась непонятна, я не сомневалась, что потешаются девочки именно надо мной.

— Кто о чем, а Эшли о Фелтоне, — все-таки объяснила мне Нат такое внезапное веселье.

Ну вот чего они меня опять подкалывают Полозом? Ну придумали бы хоть что-то новое.

— Да не влюблена я в него! Просто считаю классным! Совершенно другое!

Подруги с серьезным видом покивали, якобы соглашаясь с моей точкой зрения. Только в том-то и дело, что якобы.

— Да ну вас… Со скуки беситесь, — вздохнула я, доела и полезла в Сеть, надеясь получить свежую информацию о происшествиях в кампусе и во внешнем мире.

Когда же все утрясется?.. А то ведь так и продукты могут закончиться, и что тогда? Артефакты и прочие ценности — это, конечно, здорово и важно, но жрать-то в любом случае нужно.

Правда, очередные новостные сводки заставили меня начать размышлять о посте. Долгосрочном и плавно переходящим в голодовку.

— Девочки! Целительница Синклер в лазарет загремела! Так же, как и другие «ключи»!.. — перепуганно воскликнула я, пробежав глазами по строчкам на нашем внутриуниверситетском портале.

Значит, осталось только два хранителя. Профессор Бхатия и Полоз…

Спустя два часа появилось новое сообщение: Киран Бхатия в критическом состоянии, и неизвестно, выживет ли…

— Мы в за-а-а-а… труднительной ситуации… — с трудом выдавила Стейси. Только ее такая новость окончательно не лишила голоса. — Девочки, а что именно начнется, когда Эштон получит артефакт?

Если бы еще это знать…

— Полоз считает, ничего хорошего, — ответила я, пытаясь прикинуть масштабы трагедии.

Выходит, осталась только одна преграда между злосчастным артефактом и страстно желающим его заполучить магом. Одна. В виде студента-недоучки. Фелтон, при всей его храбрости, всего лишь пятикурсник, ему учиться еще два с лишним года… А вот декан факультета некромантии — это уже совершенно другой расклад.

Преступник на самом деле уже выиграл и, подозреваю, прекрасно это понимает. Полиция меня полностью разочаровала, профессор Бхатия уже выведен из игры…

— И что теперь нам делать? — испуганно спросила Натали, постепенно бледнея, а потом принимая еще и зеленоватый оттенок, прямо как наши стены. Всегда ненавидела этот цвет.

Хельга вздохнула и пошла варить кофе, не желая участвовать в этой беседе. Про колдуна в музее и прочих привычных ужасах подруга ничего не сказала, видимо, уже напрочь разочаровалась в местных тайнах и не ожидала ничего для себя интересного.

— Подозреваю, что нам лучше сидеть на месте и никуда не встревать… — подвела неутешительный итог я. — Этот тип справился с деканом. Господи, он справился с нашим деканом! Скрутить Полоза для него будет делом трех минут! И тогда… а что, собственно, тогда?

Мы с девочками знали, что злодей не должен получить артефакт Фелтонов, который ему внезапно понадобился. И на этом все. А вот чем обернется победа декана Эштона…

— Понятия не имею, — растерянно пожала плечами я. — Все что угодно, начиная от эпидемии гриппа и заканчивая апокалипсисом местного разлива. Может, артефакт — это вообще свисток для вызова четырех всадников.

Нат начала тихо, немного истерично ржать.

— Эш, я тебя умоляю, только не надо брать пример с Хельги и рассказывать всяческие кошмары. Если вы будете это делать вдвоем, то я уже точно спать не смогу. Особенно учитывая наличие маньяка рядом…

На страничке вновь появилось сообщение о состоянии нашего декана. Ничего утешительного. Кажется, у нас имелись неплохие шансы лишиться его. Черт. Черт!

— Девочки, профессор Бхатия! Он ведь умирает! — едва удерживаясь от слез, произнесла я. — Умирает! Вот прямо сейчас, пока мы треплемся!

На фоне возможной гибели декана все остальные проблемы, даже борьба за злосчастный спрятанный артефакт, казались такими… незначительными, что даже смешно. На глазах слезы наворачивались от одной только мысли о смерти профессора Бхатия. Он ведь хороший человек… Хорошие люди не должны умирать! Да вообще никакие люди не должны умирать, разве нет?