Вадим Вознесенский: Евангелие рукотворных богов

– От такой оравы избавиться, соврал, как есть соврал, - охотно подтвердил отец, - а может вы Кулака на углях от его же хутора пытали, я почем знаю?

– Зачем на углях, у камина, за доброй кружкой, впускай, батько, в долгу не останемся.

– Уж вы то заплатите, с такими должниками голой задницей в снегу ночевать буду.

– Не кипятись, хозяин, - подал голос второй наездник, до этого молча слушавший перепалку, - пусти меня одного, поговорим, а там решишь.

Сивый задумался. Похоже, этот чужак здесь отдавал приказы, хуторяне вряд ли рисковали, впустив одного человека. Да и заложником может быть, в случае чего.

– Скажи своим, чтоб отошли на выстрел, - принял решение старейшина.

Вожак кивнул и сделал знак своим. Так же молча, словно призраки, сопровождающие его воины разделились на два рукава, разъехались в стороны, по широкой дуге развернулись, вновь собрались в колонну и откатились на порядочное расстояние.

"Ишь, словно на параде, как в старые времена, - промелькнуло у Сивого, - видно, перед каждым зимовьем так выкаблучиваются."

Когда гость остался один, старейшина приказал открыть ворота. Массивная дубовая створка отошла ровно настолько, чтобы в образовавшуюся щель смог пройти всадник. Под пристальными взглядами охотников и хищно нацеленными самострелами, не спешиваясь, незнакомец въехал во двор. Слав, стоявший на насыпи у самого входа, нервно снял ладони с пускового рычага, вытер о штанину, перехватил основание по удобнее. Раньше умели готовить бойцов - голыми руками десяток народу положить могли, боли не чувствовали, от оружия уворачивались. Ну, попробуй, порыпайся, посмотрим, как от болта уйдешь. Сивый к тому времени спустился вниз и стоял посреди двора, сложив руки на груди. Всадник неспешно подъехал, легко соскочил с коня, отбросил капюшон и стащил теплую шерстяную шапочку-маску с прорезями, не позволяющую морозному ветру добраться до щек. Среднего роста, не коренастый, в отличие от старейшины, а скорее сухощавый, но крепко сбитый и подтянутый, возрастом он не уступал Сивому. Волевое лицо, покрытое сетью морщин, спокойный и цепкий взгляд - похоже, что командовать этот человек научился еще до Войны. Он распахнул полы длинной шубы, демонстрируя отсутствие оружия:

– Я с добром пришел, Сивый.

– Сивый-то Сивый, а тебя я знать не знаю.

– Мы с тобой свои имена, старик, ещё до Войны забыли, зови Полком, меня под этим прозвищем весь Путь знает.

"Ну, точно, бандюги, на Пути нормальных всех давно вырезали, - перешепнулись мужики на насыпи, - эти добром не уйдут"

– Ну пойдем в тепло, Полк, ты своих предупредил, чтоб не нервничали?

– Час подождут.

– А потом?

– Не бойся, хозяин, раньше управимся.

Сивый пожал плечами, распорядился глаз с чужаков не спускать и повел гостя в избу. Там они уединились в тесной каморке, являющейся личными апартаментами старейшины, прикрыли поплотнее дверь и около получаса беседовали о чем-то. Когда вожаки вышли, мрачновато-задумчивый Сивый буркнул Славу, чтобы тот отворял ворота, бабам собирать на стол, одному из охотников - помочь управиться с лошадьми. Невозмутимый Полк взметнулся в седло и выехал встречать своих.

– Чего он хотел, отец? - наклонил пониже голову Слав.

Сивый лишь махнул рукой, мол, глупость, внимания не стоящая.

Гости на самом деле оказались компанией веселой и шумной, потрапезничали от души, угостили хозяев медом, те в долгу не остались, достали из кладовой брагу, вечер затянулся допоздна. Сидели, болтали о всякой всячине, хвастались охотничьими трофеями, не задирались. Большинство приезжих оказались парнями молодыми и незлобливыми, беспрекословно подчиняющимися каждому жесту Полка. Вместе с тем по внешнему виду, по снаряжению было видно, что все бойцы серьёзные подобранные и подготовленные с умом. Глубоко за полночь, когда сморенные люди начали укладываться - хозяева по своим закуткам, гости в центральной избе кто на лавах, кто так на полу, внимание Полка привлекли стоны раненного за ширмой в углу.

– Путника подобрали десяти дней как, - пояснил расслабленный, захмелевший Слав, - Стая подрала, ноги переломал, обмерз весь - доходит.

– Не уходят из под Стаи, - повторил, когда-то уже сказанное самим Славом, Полк.

– И этот не уйдет, - пьяно подтвердил Слав, - задержался он на этом свете, крепкий мужик, но Старуха свое возьмет - не жилец.

– У меня Лекарь есть, толковый, моих с того края вытаскивал, скажу чтобы завтра глянул, - пообещал вождь.

– Ну, пусть глянет, если денег не возьмет, - зевнул охотник.