Елена Ежеменская - Чародей

Я размахнулся… и со всего маху воткнул "Каратель" в полу белого одеяния, пригвоздив Адальберта к полу - деревянному, не каменному.

– Я возвращаю тебе меч, - сипло выговорил я - горло перехватило от утраты… но вместе с тем я чувствовал невероятную легкость во всем тебе, будто с меня, как с воздушного шара, скинули балласт. - Я больше ничего не должен.

Не став ждать реакции Адальберта, я повернулся и, расправив плечи (я готов был взлететь!), направился к выходу. Все, теперь я возвращаюсь домой. Вряд ли кто-то будет меня беспокоить. После того, как я на глазах у всех уделал их повелителя, ни один чародей, у которого есть хоть какие-то зачатки мозгов, не полезет ко мне.

Адальберт сыпал проклятиями, пытаясь оторвать мантию от пола.

– Зачем же так ругаться? - произнес я, не оборачиваясь. - Какой пример ты подаешь подрастающему поколению? - парочка пареньков лет пятнадцати испуганно шарахнулась в сторону, когда я указал на них.

Ответа я не дождался. Позади меня что-то страшно зашипело, а затем раздался стук тела об пол. И душераздирающий вопль мыша.

Я обернулся.

Джемал лежал прямо передо мной. Его невидящие глаза были широко открыты, вокруг головы растекалась лужа крови. Одежда изрядно обуглилась.

Не в силах произнести ни слова, я бухнулся рядом с ним на колени. Аменохеприти уже сидел на груди негра и тщетно звал его по имени. Я схватил Джемала за запястье. Пульс прощупывался, но беспорядочный, скачущий, как сайгак по горам. Святой Боже, он умирает.

Я сдернул с себя футболку. Приподнял голову Джемала и просунул под нее импровизированную подушку.

– Поздно… - прошептал негр. - Я уже труп.

Мыш начал плакать. Господи… Только этого не хватало.

Джемал вцепился мне в плечо.

– Дэрриен, уходи отсюда немедленно. Иначе ты подпишешь себе…

– …смертный приговор, - закончил я за него. - Знаю. Тебе лучше не…

– Молчи и слушай, - оборвал меня Джемал с резкостью, никак не характерной для умирающего. Я послушно заткнулся. - Пока стоит барьер, не подпускающий к тебе чародеев - беги. Не останавливайся. Как только я умру, щит исчезнет. Поторопись.

Мыш всхлипнул.

– Беги! - крикнул Джемал, и столько силы было в этом вопле умирающего, что я вздрогнул.

Я поднял глаза на Адальберта. Слезы текли по моим щекам, капали на футболку. Ухмыляющийся старик держал "Каратель" в правой руке, а левую простер вперед. Я все еще чувствовал запах озона, исходивший от него. Молния оборвала жизнь Джемала, хотя должна была прекратить мою. Негр защитил меня… Зачем? Черт побери, зачем?

– Ненавижу тебя, сволочь, - прошипел я, вставая с колен. Воздух вокруг меня начал нагреваться.

– Дэрриен, не надо! - вскрикнул мыш, и от этого жалобного голоска я разъярился еще больше.

– Ты лживая тварь, недостойная не то что быть повелителем Добра, а даже жить на этом свете, - рычал я, приближаясь к Адальберту. От его былой стати не осталось и следа. Он сжался в комок на своем троне, "Каратель" выпал из его руки.

Теперь могущественный маг производил впечатление бомжа, сидящего в подворотне и вымаливающего доллар на выпивку.

Я ощутил силу, скапливающуюся внутри меня. Огонь растекался по моим венам, обжигая и даря ощущение могущества. Никогда ничего подобного не испытывал. Я могу просто взорвать все к чертям. Это для моей силы раз плюнуть. Она уже заполнила все мое тело, ей было тесно. Она собиралась выйти. Освободиться.

Я не хотел удерживать ее.

Подойдя вплотную, я уставился на Адальберта, сжавшегося, как мышь в норе, ожидающая прихода кошки. Тот в испуге отпрянул.

– Твои глаза, Дэрриен Лэйвери… - вот и все, что он успел произнести.

Огненный вихрь ударил его в грудь, отшвырнув вместе с троном к стене. Цветок лотоса разлетелся на маленькие кусочки, которые моментально занялись красным пламенем. Белое одеяние вспыхнуло, словно бумага. Борода горела, как тополиный пух.

Никогда мне не забыть его крика.

Адальберт орал от ужаса, пытаясь сбить огонь. Бесполезно. В крике все явственней стали проявляться нотки боли. Ну еще бы - шашлык скоро будет готов. Мясо еще немного посопротивляется, а потом привыкнет. Человек (да и маг тоже) привыкает ко всему. Вскоре вопль перешел в натуральный визг.

"Смотри-ка, мы наблюдаем обратный процесс, - заинтересованно произнес Двойник. - Обычно свинья сначала визжит, а потом ее жарят. Здесь же - наоборот. Вот бы послать видеозапись на канал "Дискавери"! Как тебе идейка?".

"Отвратительная", - прокомментировал я, не сводя глаз с обугленного скелета. Все, что осталось от Адальберта.