Агата Бариста - Три королевских слова

В любом случае недавно мне было предложено просить услуги…

Молчание Кайлеана длилось так долго, что у меня заранее сердце ушло в пятки. Потом раздались ужасные слова:

— Тело вашего фамильяра потеряно безвозвратно, все до последнего атома ушло на воплощение. Душа хранит точные данные изначального тела как некий вечный слепок, но, чтобы слепок обрел реальную физическую трехмерность, вторичное тело должно послужить основой, фундаментом для развития. Таковы законы магии воплощения, всегда приходится чем-то жертвовать.

Я оцепенела. Слова Кайлеана вылились на меня ушатом холодной воды. Вот чем обернулась моя глупость для храброй верной Снежинки…

— А вселить ее в какое-то другое тело? Может, в тело умирающего животного? Найти в клинике какой-нибудь ветеринарной или еще где?

Кайлеан отрицательно покачал головой.

— Нет смысла. Умирающее тело погибнет независимо от того, кто его на данный момент населяет, и утянет за собой вашего фамильяра. Причем шансы на то, что на этот раз небытие станет окончательным, резко возрастут.

Мне показалось, что солнце потускнело, и сразу стало зябко.

Я машинально отхлебнула горячего.

— Также не думаю, что вам захочется лишить кого-то вполне здравствующего его законного тела, — продолжал безжалостный Кайлеан. — Хотя я могу, только скажите. — Он коротко хохотнул. — Я ведь злой адский демон и не столь щепетилен. Можно, положим, взять кого-то, кто это заслужил. Хотите, найдем ведьму Ангелину, выкинем ее к чертям собачьим из тела и заселим туда вашу Снежинку.

Я вообразила эту картину — Геля, разговаривающая как Снежинка, — и мне стало дурно. Я опять припала к горячему вину и сделала несколько больших судорожных глотков.

— Не надо, — сказала я, чувствуя, как жидкий огонь разливается по жилам.

— Наиболее вероятным выходом из положения мне видится сотворение гомункулуса, спроектированного специально под душу вашего фамильяра. Риск отторжения велик и в этом случае… но вероятность благоприятного исхода увеличится. Однако в любом случае все это — не здесь и не сейчас.

Не здесь и не сейчас…

Я должна была что-то сделать для Снежинки.

— Ваше Высочество, давайте будем честными друг с другом. Скоро нас разделят разные миры. Я вернусь домой, а вы окажетесь в своей Эрмитании и не вспомните ни про меня, ни про моего фамильяра. У вас возникнет множество важных дел… чем там обычно занимаются принцы? Балы, охота, испепеление неугодных, купание белого коня… опять же, женитьба на развитой горнорудной промышленности. Я разумный человек и все понимаю… но у меня есть предложение…

Будучи в обычном состоянии, я никогда не выговорила бы того, что произнесла далее. Однако глинтвейн придал мне храбрости.

Как там говорят настоящие колдуны? — сцепив зубы, думала я. Есть только цель и достижение цели?

— Дайте мне еще одно королевское слово, что не забудете о Снежинке, что вернете ее в физический мир… и я постараюсь увидеть в вас человека… — я отхлебнула еще и как со стороны услышала свой отчаянный голос, действительно какой-то тонкий и девчоночий: — Я постараюсь полюбить вас, Кайлеан Георгиевич… Вы ведь этого хотите?

Произнося такое, я смутно осознавала, что полюбить Кайлеана Карагиллейна — совсем другое, нежели в облике кошки полюбить несчастное, исковерканное злой магией полоумное существо… Кайлеан будет вправе по-своему трактовать мое обещание. Но я верила: не видать мне покоя, пока в судьбе Снежинки не наступит хотя бы гипотетическая определенность. Возможности Кайлеана производили сильное впечатление, и я посчитала их наиболее реальным ключом к возвращению Снежинки. Тем более мне показалось, что я нравлюсь Их Высочеству.

И, как бессовестная дрянь, я вознамерилась этим воспользоваться.

Он разом подобрался и посерьезнел; я замерла.

Кайлеан взял меня за подбородок, повернув мое лицо к себе. Вся моя сущность тряслась как заячий хвост, но взгляда я не отвела, чтоб было понятно — матч состоится при любой погоде.

Мы таращились друг на друга так долго, что на какое-то время я позабыла, что ожидаю личный конец света, и впала в бездумное оцепенение от близости кайлеановских глаз.

— Нельзя вам пить, Данимира Андреевна, — сказал наконец Кайлеан, оборвав созерцание и отпустив меня. Он отобрал бокал с остатками глинтвейна. — Иначе бы вы сообразили, что демоны не такие дураки, как вам воображается. Даже адскому демону, — его усмешка вышла кривоватой и невеселой, — известно, что есть вещи, которые нельзя купить ни за деньги, ни за услуги.