Дерзкая Принцесса. Книга Ринэи (СИ)

Р: Сарказм засчитан. Итак, мы имеем достаточно развитый мир, просто пошедший по несколько иному пути развития. Вопрос исчерпан, но и время наше подошло к концу. Давайте же вместе попрощаемся с читателями, которые умудрились пережить ваше занудство до сего момента.

А: Да, вы правы. Но есть ещё один вопрос, который пришел ко мне буквально только что. Немного о рассказчиках в начале и конце каждой части. Довольно интересно, что кто-то провёл параллель между этими двумя произведениями. Что же, отвечу так: вселенная одна, но миры “Дерзкой Принцессы” и “Сердец шести” иные. Я буду ещё упоминать об этом в будущем в ходе сюжета, так что пока сохраню небольшую интригу.

Р: Да уж, постарайтесь. Время! Время!

А: Что же, я не прощаюсь с вами, дорогие читатели. До скорых встреч! И будьте счастливы!

====== ЭПИЛОГ ======

В светлом кабинете министра культуры Пареенда сегодня было многолюдно. И количество высокопоставленных персон поражало воображение.

Король Пареенда, Дорбин Первый. Он, как обычно, развалился в кресле возле камина, откуда лениво посматривал на остальных. От короля в Пареенде мало что зависит. Ничего, если быть честными. Так что он больше слушал и мало говорил, когда речь шла о действительно важных для мира вещах.

Верховный жрец Света, Матиас Светловзор, который получил имя от матери из Империи Хиканр, а фамилию от отца из Сантского Царства. Первосвященник Пареенда, похожий на невысокого добродушного старичка в белых одеяниях, смотрел на министра рассеянно, но это было иллюзией. Жрец в свои года отличался феноменальной памятью и неуёмным любопытством. Сочетание таких качеств позволяло Матиасу знать всё и вся обо всех.

Другие министры неуверенно переглядывались, стоя у стенки. Хотя их чин был не ниже, чем у министра культуры, но смотрели они на хозяина кабинета снизу вверх. И неудивительно, ведь Ксангорф Ликид был не только министром на непыльной должности, но также ещё и героем Пареенда, ревнителем чести.

- Похоже, что принятые меры помогли предотвратить смерти на аренах на этот раз, – Ксангорф, высокий мужчина с короткими русыми волосами и самыми что ни на есть обычными чертами лица, закончил просматривать последний отчёт. Его острый подбородок и живые голубые глаза выделялись особенно сильно на фоне в общем-то невыразительных черт.

- Сие не может не радовать мою душу, уважаемый Ксангорф, – степенно ответил Матиас. – Но всё же, хотелось бы также узнать, кто придёт в Пареенд для участия в финальной части турнира, – старик мечтательно прикрыл серые глаза, один из которых был водянистым, почти бесцветным. – Хотел бы я поглядеть на будущего Защитника Пареенда одним глазком.

Остальные переглянулись и неуверенно заулыбались. Матиас всегда был шутником и острил даже на тему собственных недостатков. Под старость лет Светловзор потерял зрение на один глаз. Впрочем, неудивительно, что тело старого жреца начало отказываться работать то в одной части, то в другой. Ведь Матиас жил на свете уже больше трёх сотен лет.

- Думаю, что могу поведать вам это, – кивнул Ксангорф, который единственный не улыбнулся. Герой считал, что реагировать на шутки про физические недостатки по меньшей мере недостойно.

Министр культуры взял в руки лист бумаги, где для него написали имена прошедших в финал участников.

- Последнее донесение пришло утром. С севера прибудут Градэн Дэгерцоллер из Крагерхатера и Цумос Хайим из Грисингорфа. С востока придут Хика Кровавая Луна и некто Степан из Сантского Царства. Он не написал ничего кроме имени и страны, – Ксангорф обвёл всех взглядом. – С запада собираются прибыть Йосин из Мадольгарии и некая Фурия из Мабира. Наверное, прозвище. И с юга…

Ксангорф внимательно прочитал два имени. Брови героя пошли вверх. Он прочитал ещё раз внимательнее.

- Хм… Вот так новость. Я ожидал иной расклад, – пробормотал он. – Некая Дерзкая Принцесса Ринэя. Видно, что не только звучные имена умеет придумывать, раз справилась с так называемым «богом войны» Вендеции. И Мала Рнхата.

Министр обвёл взглядом собравшихся и внимательно посмотрел на верховного жреца. Их взгляды скрестились. От прежней рассеянности Матиаса не осталось и следа.

- Выйти всем, – коротко бросил первосвященник. – Я поговорю с господином Ксангорфом и его величеством наедине.

Когда двери за министрами закрылись, верховный жрец печально вздохнул. Морщины на его лице стали особенно заметны. Светловзор на мгновение словно приобрёл вид, соответствующий его истинному возрасту.