Вероника Горбачева - Сороковник. Части 1-4

Следующий я просматриваю достаточно бегло. Здесь всё посвящено медицине — начиная от старинных трактатов — наверное, местных Гиппократов и Авиценн — до исследований по клонированию. Вот тут моё зрение начинает вытворять фокусы: вместо большинства заголовков мне чудятся некие значки и пресловутые иероглифы — должно быть, названия столь специфичны и узконаправленны, что мозг не в силах провести параллели и отступает перед расшифровкой. Остаётся только догадываться, что здешний хозяин постигал все эти науки постепенно, шаг за шагом осваивая чуждую терминологию, и уж у него-то трудностей с восприятием не было.

А ты открываешься совсем с другой стороны, родственник. С детских лет я усвоила одну простую истину: скажи мне, что ты читаешь, и я скажу, кто ты. Ты кто, Николас?

Бабник, да? Светский лев? Балбес и любитель радостей жизни? Хм.

Уже с любопытством перехожу дальше.

Мифология. Немного проморгавшись, я всё же заставляю незнакомые значки преобразоваться. Легенды и мифы древней… Греции. Ага, это подсознание услужливо подсунуло то ли схожее по созвучью имя собственное, то ли, в самом деле, было здесь государство с аналогичной культурой и политическим строем. Восприму-ка я сей факт тоже как должное и не буду удивляться. И если мне очередная книга расскажет о… м-м-м… «Влиянии Древнеримской культуры и мифологии на современное изобразительное искусство», будем считать, что в этом мире тоже были свой Древний Рим, Атлантида, шумеры и викинги, и Великая Китайская Стена заодно. Кто я такая, чтобы вмешиваться в законы адаптации в чужих мирах? Раз мне так читается, значит, так оно и есть. Буду считать, что это параллельная Земля, и история в ней развивалась параллельным путём, пусть и с некоторыми ответвлениями.

Очередной шкаф забит исследованиями на вроде бы несерьёзные темы, такие, как рассказы о мелкой шаловливой нечисти вроде брауни, фейри, домовых и даже банников. Ага, вот что-то совсем знакомое: русалки, водяные, нимфы. А его интерес к речной феечке не только эротически-любовательский, сдаётся мне… Что дальше? Пантеоны божеств: греческих, скандинавских… ладно, будем считать, что и скандинавские страны здесь присутствуют… русичей… Да?

Вот в этом месте среди книг значительный прогал. И ещё на полке сверху. Как будто кто-то вытащил два увесистых тома… и заботливо оставил их для меня в раскрытом виде вон на том столе, между двух широких окон. И глубокое мягкое кресло уже соблазнительно распахивает объятья: садись, дорогуша, читай, здесь всё к твоим услугам!

Торопливо, чтобы, наконец закончить, просматриваю содержимое шкафов у противоположной стены. Там уже беллетристика: приключенческие романы, романы исторические, детективы, фантастика, фэнтези. Отдельно — сборники стихов и пьес. Целый стеллаж, по всей вероятности, здешней классики. И нигде — ни малейшего намёка на журналы вроде Плейбоя, спортивные новости, вестники светской хроники — ничего, что могло бы заполнить досуг бездельника и ловеласа в полном расцвете сил. Каково?

Остаётся только усиленно чесать в затылке.

И — хочешь, не хочешь, а идти тебе, дружок, в это гостеприимно распахнутое кресло и придвигать поближе толстенный фолиант. Учиться. А то ведь заявится хозяин — спросит, как обещал.

Не успеваю я присесть, как в библиотечную дверь стучатся. От неожиданности я подскакиваю.

— Сударыня, — заглядывает Константин, — к вам пришли!

— ?!

— Мастер Анри Руайяль, модельер. По распоряжению господина Николаса. Прикажете принять? — Видя мою растерянность, добавляет: — С ним девушки для снятия мерок и консультаций; думаю, вам лучше встретить их в малой гостиной.

По чьему распоряжению? Только этого не хватало! Джентльмен в белоснежном костюме не хочет, чтобы родственница-замухрышка его позорила? Ладно, это можно понять, но я и так уже от него завишу, воспользовавшись его гостеприимством, а теперь вовек не расплачусь. Не хочу я настолько от него зависеть!

— Не пытайтесь сопротивляться, сударыня, — сочувственно добавляет дворецкий. — Если вы сейчас откажете — этот упрямец организует выезд на дом всего ателье, и тогда, поверьте, будет гораздо хуже.

— Вы думаете? — обречённо спрашиваю. И даже не уточняю, кого корректный дворецкий называет «этим упрямцем».

— Несомненно. В этом случае дело рискует затянуться до утра. А если вы встретитесь с ними сию минуту — потратите не более часа. Послушайтесь доброго совета, сударыня Ива, идите.