Вероника Горбачева - Сороковник. Части 1-4

И опять мне на память приходит Сонька. Что, если бы это о ней говорили? Вот ведь… чья-то дочка попала.

— Родителей бы найти, сообщить, — ляпаю. И понимаю по выражению лица ведуньи, что сказала что-то не то.

— Эх, голуба, где они, те родители… Да, ты ж ещё не знаешь ничего, тебе простительно. Давай-ка на выход. Всё расскажу, но в своё время.

Дом ведуньи, единственный из всех, мною вчера увиденных, лишён помпезного палисадника. Хозяйка явно не любит возиться в земле, с неё хватает газона, ровной щетиной обрамляющего четырёхоконный фасад. От тротуара к порогу ведёт дорожка, выложенная жёлтым кирпичом. У ведуньи своеобразное чувство юмора.

Жёлтым кирпичом? Минутку. Если это намёк на Волшебника Изумрудного Города, значит ли это, что мы с Галой — из одного мира?

Улочка обрывается здесь же, через несколько шагов, перетекая в хорошо утоптанную грунтовую дорогу во чисто поле. Мой собакин, исследовав газон, изучает следы на дорожке и, в попытке заглянуть за угол, натягивает поводок.

— Отпускай, не бойся, — разрешает ведунья. — В незнакомом месте далеко не убежит, да и не выскочит на вас никто ближайшие девять дней, это точно.

— А… — начинаю обескуражено. — …Потом может ещё кто-то выскочить? И откуда такой срок — девять дней? И почему…

— После. Помолчи, мне надо настроиться.

Ладно, помолчу, если просят. Подозвав Нору, отщёлкиваю карабин поводка и грожу собакину пальцем, на нашем условном языке это означает разрешение побегать на воле, но только недалеко. Та немедленно уматывает за вожделенный угол. Пройдя немного по дороге, я оглядываюсь: с этого места хорошо просматривается большой внутренний двор Галиного дома, выложенный тем же жёлтым кирпичом. Границы обозначены символически, низким заборчиком, перешагнуть который можно без труда. И не боится она тех, кто ночью по улицам шляется?

Неподалёку шелестит зелёным колосом огороженная жердинами делянка, её обнимает лужок с разнотравьем. Редкие отдалённые деревья теряются в утреннем тумане. А шагах в пятидесяти угадывается цепочка ракит, и туман прёт прямо из-под них. Значит, вода рядом, речушка или озеро. Ах, да, ведунья упоминала о реке.

— Пойдём, пока пчёлы спят, — подгоняет Гала. — Место здесь хорошее, спокойное, и разговоры можно разговаривать, и дела наши скорбные обсуждать. За псину не бойся, тут у меня граница заговорена на пару гектар. Чужой завязнет, а собака сама барьер почует, не убежит.

Какая-то гадкая трава цепляется за кроссовки, брючины моментально промокают от росы. Ногам зябко. Зато Норе нипочём: носится по лугу, совершенно ошалев от непривычного простора, и роса ей, как водолазу, в радость. Продрогнув, я запахиваюсь как следует в плед.

Потянув носом, улавливаю свежие запахи воды и тины. При нашем приближении к невидимому берегу слышатся лёгкие шлепки о воду — так срываются и гроздьями падают в воду лягушки, спасаясь от чужих. Высокая трава расступается, и мы попадаем в широкий земляной круг с плоским круглым камнем в центре, от которого прямо по утоптанной земле идёт лучами разметка белой краской.

— Ну, и зачем мы здесь? — спрашиваю с опаской. Не хватало только использовать меня втёмную в каком-нибудь ритуале! Одно успокаивает: булыга по размерам далека от жертвенной плиты, на ней можно разве что стоять по стойке «смирно».

— Затем, что домой тебе хочется, голуба, — ласково отвечает Гала. — Давай, лезь на камень, больно не будет, обещаю. Ни песнопений, ни жертв кровавых, никакой подставы, не бойся. — Она ориентирует меня лицом на восток, к солнцу, уже пронизывающему ракитовые ветви. — Не такое это простое дело — ходить в гости. Войти вошла, а выйти нужно ещё постараться. Будем тебя тестировать на способности и смотреть, что тебе здесь пригодится.

— На что тестировать?

— На способности, дорогуша. На дары, заложенные свыше, которые при первом квесте должны, как водится, проклюнуться. Хочешь уйти — придётся постараться, не выживешь ты без новой специализации. Решишь остаться — тогда заморачиваться не станем, найдём тебе посильную работёнку и будешь свой век доживать здесь. Определяйся. А то, может, сразу назад, обойдёмся без проверок?

— Как — век доживать? — У меня так и холодеет в груди. — Гала, мне нельзя век! Да у меня дома дети с ума сходят, не знаю, как они эту ночь без меня пережили…

Побледнев, ведунья отшатывается, да так и впивается в меня взглядом.

— Дети? — Облизывает пересохшие губы. — Быть того не может! Скажешь, у тебя и муж имеется? И родители?