Светлана Гольшанская: Боги и тени (СИ)

«Только бы не заплакать», - думал про себя Дэйхен. Только этого не хватало. Надо быть сильным, надо показывать пример, надо… Боги, как он устал от всего этого: от бесконечного напряжения, опостылевшей охоты, больной и совершенно не понимающей жены, бестолковых сыновей, которые все время так и норовили попасть в неприятности, властной матери, которая даже после свадьбы умудрялась навязывать его семье свою волю, и даже от дочки… особенно от дочки, от этой тихой, послушной девчонки со жгучими глазам цвета холодной стали, в которых ни единого чувства нельзя было разглядеть. Вот и сейчас она казалась самой спокойной из всех, ни взглядом, ни жестом не выдавая скорби о брате. Как же так получилось, что маленькая хрупкая девчонка больше похожа на бесстрашных несгибаемых охотников, чем он сам?

Дэйхен остановился на краю трясины. Положил тело на землю и подтолкнул вперед. По бокам столпились его домочадцы, молча наблюдая, как холщевый саван с телом медленно поглощает ненасытная трясина.

Леси теребила кончик косы, накручивая волосы на пальцы. «Это уже не он. Его здесь нет. Он ушел на последнюю охоту… и уже никогда-никогда не вернется. Потому что богам нет дела до смертных, никому нет до нас дела». Девочка почувствовала на спине чей-то взгляд и обернулась. Из-за необхватного ствола столетнего дуба выглядывал старик-шаман из красной хаты. Прятался он плохо, поэтому все семейство уже давно заметило присутствие непрошеного гостя, но из уважения к усопшему все молчали.

Когда холст скрылся из виду, полностью утонув в трясине, Ольжана что-то шепнула на ухо державшему ее на руках сыну и кивнула головой в сторону дерева, за которым прятался шаман. Наблюдавший за ними краем глаза Дэйхен болезненно поморщился, но потом все же принял ношу Лейфа на себя, так как руки мальчика заметно дрожали от напряжения и грозили вот-вот уронить Ольжану на землю.

Вайспута повернулась в сторону дома и зашагала прочь, сказав, что у нее сегодня слишком много дел, чтоб терять время даром. Мальчишки собрались вместе и, коротко что-то обсудив, как можно незаметней направились в село. Леси увязалась за ними, но, почувствовав, что Лейфу явно претило ее общество, вернулась домой

Девочка поднялась на порог и через приоткрытую дверь услышала сердитые голоса родителей.

- Зачем он приходил? – грозно вопрошал отец.

- Я его не звала. Он ведь шаман, у них свои способы обо всем узнавать, - под стать ему отвечала мать. - И не ори на меня. Рейк был и его внуком. Он просто хотел посмотреть на мальчика перед тем…

Раздался громкий всхлип.

- Прекрати рыдать, женщина. Ты уже давно не сопливая землепашка, не забывай об этом. И я прекрасно видел, как ты науськиваешь детей ходить к нему в красную хату!

Леси испуганно прижалась к двери, прислушиваясь.

- А ты не видишь, как они расстроены? Их дух дал трещину. А в красной хате можно остаться наедине с собой, помолиться, и найти успокоение. Им сейчас это гораздо нужнее, чем твой мрачный вид. Я бы и сама туда пошла, если б ноги меня слушали.

- С мальчишками делай, что хочешь, с них все равно никакого толка, но голову Леси своими глупостями засорять не смей, слышишь?! Она Поющая, гордость и надежда рода. Когда-нибудь она станет во главе Охотников севера, а может даже ее примут Сумеречные и тогда…

Девочку вдруг пробил озноб, и захотелось плакать.

- Что тогда, Дэйхен? Она погибнет на очередной охоте от лап каких-нибудь жутких тварей, как Рейк? Я не хочу больше терять детей. Ни одного из них. Если бы ты ее действительно любил, то пошел бы к моему отцу и вытянул жребий, чтобы она могла спокойно выйти замуж, растить детей и быть счастливой. Но нет, ты всегда думаешь только о себе и о гордости рода, хотя и рода-то давно уже нет. Только мы остались.

Леси зажимала рот рукой, чтоб не закричать. Как они могли все решить за нее? Неужели вся ее жизнь теперь определяется их правилами и желаниями, неужели ничего не будет кроме охоты или устроенной матерью свадьбы? А как же ее желания? Хотя у нее их особенно и не было, ведь она всегда жила умом старших, делала только то, что было велено. Леси почему-то всегда считала, что через пару лет, когда она станет взрослой, то сможет сама решать, что делать, а что нет. Ну или хотя бы будет знать, чего ей на самом деле хочется, а теперь все предрешено… Как предрешена была смерть Рейка, и что бы она ни делала, все оказалось бесполезным. Зачем так жить?

- Леси, что ты здесь делаешь? – на ее плечо легла старческая рука.