Энтони Рейнольдс - Печать Хаоса

За толпой увязались фанатики-изуверы - мужчины и женщины, обезумевшие от ужасов, которые им пришлось пережить. Они истошными голосами пророчествовали о грядущем конце мира и хлестали себя бичами, цепями и шипастыми дубинками. Они пугали других беженцев и мешали солдатам. Их беснование и бредовые выкрики, предсказания и какой-то безудержный мазохизм угрожали боевому духу. «Никто не нуждается в таких громогласных напоминаниях о том, что он смертен», - заметил Рейксмаршал, с подозрением глядя на флагеллантов, когда они впервые показались рядом с обозом.

Стефан был мрачен, когда они с Альбрехтом шагали по лагерю между кострами. Никто не шутил, люди ели молча. Некоторые приветствовали командира, и тот кивал или что-то говорил им.

Тридцать мечников-телохранителей из элитного подразделения, находившегося под началом Стефана, немедленно последовали за капитаном и сержантом, стоило лишь тем отойти от лагеря к какому-то далекому костру. Каждый нес на правом плече тяжелый двуручный меч, их шляпы были украшены султанами из перьев. Они были облачены в тяжелые доспехи и ходили ровными сомкнутыми рядами. Эти воины, искусные и неустрашимые в бою, никогда не пасовали при столкновении с врагом, но даже им становилось не по себе, когда поблизости начинали бесноваться фанатики.

Стефан услышал громкие голоса флагеллантов и заметил фигуры в лохмотьях, скачущие вокруг костра. Зеленая луна Моррслиб высоко в небе была намного больше, чем ее бледная целомудренная сестра Манслиб. Ночи зеленой луны не приносили Империи ничего хорошего: обычно случалось что-то странное и неестественное. Кто-то говорил, что в такие ночи по земле бродят мертвецы, кто-то - что это провозвестие грядущего зла. Флагелланты явно завидели зеленую луну и теперь плясали, чтобы достигнуть состояния транса.

- Вот черт, капитан, они, конечно, те еще ребята - и все же их как-то трудно ненавидеть,- сказал Альбрехт. Стефан его понял: этих людей сделали такими несколько страшных лет, наполненных бедствиями. - В бою они, кстати, вовсе не бесполезны.

Это тоже было вполне логично: фанатики давно уже созерцали умственным взором крушение мира и потому совершенно не боялись смерти.

Всего лишь два дня назад на конвой напали зеленокожие. Не больно умные создания, но хитрые: они ждали в засаде, пока по узкой долине не прошли основные силы, и только тогда атаковали. Арьергард был еще слишком далеко, чтобы хоть как-то отреагировать на полчища орущих созданий, которые хлынули из-за скал на вроде бы беззащитный артиллерийский обоз и растянувшиеся ряды беженцев.

Первыми появились мелкие злобные зеленокожие на огромных волках. Безумные флагелланты бросились на врага и просто порвали его в клочья, не обращая внимания на собственные, порой смертельные раны. Они бросались на копья, чтобы приблизиться к врагу и сбить его наземь цепами и молотами. Это так ошеломило нападающих, что они потеряли темп наступления, и Стефан смог быстро организовать контратаку. Зеленокожих расстреляли из аркебуз и мощных арбалетов. Те, кто все же уцелел и добрался до конвоя, оказались лицом к лицу со Стефаном и его алебардщиками и были мгновенно изрублены.

Приблизившись к костру, Стефан приказал телохранителям остановиться. Взяв с собой только Альбрехта, он направился к пляшущим фанатикам.

Их было человек семь, в заскорузлых, грязных лохмотьях. Кто-то, невзирая на холод поздней осени, сорвал с себя одежду и обнажил раны. Кто-то вырезал на собственной плоти слова покаяния. Кто-то вырвал себе глаза и скакал вокруг костра, на их шеях с траурным звоном болтались бронзовые колокольцы. У других были ошейники с шипами вовнутрь, они врезались в тело, и оно становилось липким от крови. Двое с экстатическими возгласами полосовали друг другу спины бичами. У одного к груди был приколот потрепанный пергамент - страница из священной книги Сигмара. Заметив это, Стефан нахмурился.

Огромного роста бородач в видавшей виды кирасе, с безумными глазами и нечесаными седыми волосами стоял в центре группы, громко проповедуя о грядущих несчастьях. Вокруг пояса у него висела связка черепов, один из которых почему-то сжимала во рту дохлая рыба. Во лбу была вырезана двухвостая комета - знак Сигмара. Бородач стоял на спине простертого в грязи человека, изо рта которого струилась пена. Стефан с удивлением обнаружил, что кираса - такая же, как у воинов Рейкландгарда, возможно снятая с убитого. Заметив осторожно приближающихся сержанта и капитана, безумец обернулся к ним и воздел руки: