Геннадий Башунов - Могильщик. Цена покоя

Могильщики перегородили центр зала баррикадой из столов, скамей и бочек и засели за ними. Видимо, понимали, что обречены, но вместо того, чтобы бежать, решили показать зубы. В какой-то мере это даже заслуживало уважения.

Не надеются же они выстоять против двадцати вооружённых до зубов…

Над баррикадой что-то промелькнуло. Какая-то металлическая вещица, на миг загоревшаяся ярко-белым светом. Валлай, чувствуя напряжение, повисшее в воздухе, вдохнул и прикрыл глаза. Открыл. Вещица, золотая монета, зависла в воздухе, щитоносцы замерли на своих местах. И только сейчас рубаку обдало такой волной гнетущего чувства опасности, что он немедленно метнулся в сторону, к стене, хотя до баррикады оставалось не больше пяти шагов.

Через миг мир вокруг опять бросился вскачь.

Монета упала под ноги щитоносцев, полыхнуло жаром. Над полом выросли с десяток жёлто-белых хлыстов, обвившие воинов. Вонь горелых волос и плоти ударила в нос рубаке так, что перехватило дыхание. В тех местах, где хлысты охватили щитоносцев, сталь их доспехов раскалилась добела и начала оплавляться. Оба рухнули на пол, устланный грязной мокрой соломой, уже мёртвые, не издав ни звука. Солома зачадила, и вонь в «Чёрной Иве» стала совсем уже непереносимой.

Валлай, всё ещё чувствуя слабость и тошноту от первого транса, вошёл во второй и бросился через баррикаду. Если у могильщиков ещё много таких сюрпризов, живым из таверны не выйдет никто из людей Ингаира.

За укрытием засела дюжина могильщиков, восемь из них держали оружие – кинжалы, топоры, даже булаву. Арбалеты уже валялись на полу, времени на их перезарядку всё равно не осталось. У одного руки, облачённые в чёрные перчатки, были пусты. А вот трое держали самые дурацкие на первый взгляд предметы для драки: медный подсвечник, кусок посеребренного блюда и позолоченную чернильницу. Но именно эта троица и представляла собой наибольшую угрозу для Ингаира и его людей, как раз вбегающих в таверну.

Валлай налетел на того, что с булавой, сбил его с ног просто чтобы не преграждал дорогу и врезался щитом в первого из троицы. Тот завалился на бок, роняя подсвечник. А Валлай уже перепрыгивал через баррикаду, потому что, кажется, на этом и закончилась их битва.

Он сжался под баррикадой, вышел из транса и, невольно застонав, закрыл глаза. Но ничего не случилось.

– Поймал! – взвизгнул кто-то из могильщиков.

– Что за…

– У них маг!

– Ну, так и ловите своё, магическое, выблядки!

Застонав ещё раз, Валлай сжался в комок, насколько это вообще было возможно, и прикрылся щитом.

Громыхнуло так, что заложило уши. Рубаку вмяло в крышку стола так, что захрустел позвоночник. К смраду гари примешалась знакомая вонь вывернутых наружу и разорванных человеческих внутренностей. Кто-то заорал, кто-то закашлялся, ещё кто-то безнадёжно завывал, прощаясь с жизнью.

Валлай вскочил на ноги. Его шатало из стороны в сторону, но он в очередной раз вошёл в транс. В последний раз за день. Рванул по баррикаде. Упал, врезавшись плечом в бочку, скатился на пол, едва не выронив меч, но тут же вскочил и одним прыжком добрался до ближайшего могильщика, уже не разбирая, что у того в руках. Удар меча прошёл мимо – его и в трансе шатало, – но щитом промахнуться было невозможно. Рубанул лежачего и услышал хруст костей. Налетел на второго, отрубил ему по локоть руку, потом ещё добавил в живот ногой.

По ту сторону баррикады опять что-то взорвалось. От дыма уже почти ничего не было видно, но Валлай умудрился добраться до третьего могильщика, одним ударом начисто срубив ему голову. И за мгновение до того, как его выбросило из транса – уж слишком часто он его использовал в этот день – рубака отступил к стене, прикрываясь щитом.

Он успел заметить, как Ингаир перепрыгивает баррикаду, и в его глазах потемнело.

Но только на миг. Трансы были кратковременными, и, наверное, из-за этого их последствия не оказались слишком тяжелы. Валлай дёрнулся, но понял, что не встанет ещё пару минут. Ему оставалось только прятаться за щитом и смотреть.

Полдюжины могильщиков забрались на баррикаду, обороняясь от людей Ингаира. Сам брат Настоятеля сцепился сразу с двумя противниками. И шансов у тех не было. Уже после двух ударов меча Ингаира первый схватился за бок, роняя свой клинок, а его напарник струхнул и принялся отступать. Воин не стал добивать первого, бросился за вторым, отбил неуклюжий встречный выпад и нанизал могильщика на свой меч.

– Скучно! – прорычал Ингаир умирающему и с возгласом отвращения боднул его шлемом в открытое лицо.