Геннадий Башунов - Могильщик. Цена покоя

– И это только подтверждает то, что его могли наложить исключительно крысолаки.

– Смеёшься?

Велион в ответ только усмехнулся. Он отцепил от пояса свою фляжку и глотнул из неё. Вода стала горячей, как свежий суп, даже пить неприятно, хотя пару секунд назад могильщик готов был отдать левую руку хоть за глоток кипятка.

– Здесь бывали мародёры, – сказал Рыжий, кивая на дорогу. Велион кивнул.

Действительно, на улице царил такой же бардак, как и в городах-могильниках, начинающийся сразу после участка, защищённого мороком. Но никакой магии не чувствовалось. К тому же, ясно видно, что этот хаос не был вызван бегством или паникой. Кто-то методично вытаскивал из домов мебель и инструменты, слишком крупные бросал, а мелкие уносил. Среди всего вываленного на дорогу хлама не оказалось ни одного предмета одежды, ни единого ножа, ни тарелки. Зато подсвечники, картины, шкатулки, гобелены и прочая ерунда, которую мародёры растаскивают в первую очередь, беспорядочно валялась среди раскуроченной мебели. Велион заметил, что на дороге даже осталось несколько брошенных монет, пусть и медных.

– Не обычные здесь работали мародёры, – нервно произнёс Рыжий, поднимая одну из монет.

Чёрный могильщик кивнул и приблизился к шкафу, лежащему на боку. Кто-то отломал от шкафа дверцы и вытащил все ящики. Но главным являлся тот факт, что его углы носили чёткие следы когтей.

– Это крысолаки, – произнёс могильщик, отступая от шкафа. Он повернулся к Рыжему. – И что же ты о них знаешь? Или о Хельштене? Не думаю, будто сюда в последнее время заходил кто-то, кроме крысолаков.

Рыжеволосый долго молчал, нервно облизывая пересохшие губы.

– Есть ещё одна дорога, – ответил он, наконец. – Она подходит к Хельштену с запада, со стороны Лельского озера. Но по ней уже не ходят несколько лет – говорят, рискнувшие пройти по ней пропадают.

– Великолепно, – ухмыльнулся Велион. – Просто прекрасно. Выходит, ты вовсе не та невинная овечка, которая не ведает, что творит? Всё ты разузнал, да? Какого же размера твоя жадность, если ты решил идти на верную смерть? И меня потащил с собой, убеждая, что крысолаки – всего лишь умные зверушки. Твои умные зверушки умеют колдовать, заблокировали обе дороги, ведущие к ним, пользуются некоторыми инструментами, если я правильно понимаю полное отсутствие ножей и молотков на дороге. Смотри, брат-могильщик, вот раскуроченный скворечник, в нём нет ни одного гвоздя, хотя дырки от них есть. Тебя это не беспокоит? Меня лично беспокоит, ещё как. Беспокоит до усрачки, я бы сказал даже так. Что будем делать?

– Повернём назад? – предположил Рыжий. – Здесь можно разжиться кроной-другой. Но я шёл сюда не за этой мелочёвкой.

Велион промолчал. Да, повернуть назад – лучший выход. Самое разумное решение. Драпать, пока крысолаки не наделали в их телах дыр украденными ножами и не прибили к какому-нибудь столу гвоздями вот от этого шкафа, валяющегося на земле в разобранном виде. Но…

Они могут прикоснуться к этой тайне. Посмотреть, как живут другие разумные существа, созданные когда-то человеческой магией. Разгадать ещё одну тайну этой проклятой войны.

Остаётся только надеяться, что их не постигнет судьба Крага. А ведь для крысолаков чужаки-люди ещё более чужды, чем для бергаттцев. И с этими чужаками они сталкивались не раз, и не раз убивали.

– Мне нужны эти пять крон – жёстко сказал Рыжий. – Если хочешь, можешь возвращаться.

– Нет, – покачал головой черноволосый могильщик. – Я с тобой.

«Возможно, моё любопытство выроет мне могилу, – подумал он. – Но я просто не могу повернуть назад, пока всё не выясню».

Велион сделал ещё один глоток воды из фляжки и, поправив рюкзак, зашагал дальше по дороге. Рыжий облегчённо вздохнул и двинулся следом.

***

За ними следили. Уже полторы мили.

Рыжий, шагающий рядом, и в ус не дул, даже не замечая слежки. Велион пока ничего ему не говорил. Да и мало ли кто может шевелить высокую степную траву против ветра. Мало ли кто может мелькать быстрой тенью у дороги. Мало ли… Дальше слежки пока дело не доходило, но у могильщика сложилось чувство, будто они идут в раскрытый капкан. Но он по-прежнему молчал. Ну, не чувствовал он опасности, не чувствовал и всё. А в таких случаях бывший ученик Храма на Гнилых болотах обычно полагался на чутьё, и оно его не подводило.

Хотя, всё бывает в первый раз...

Хельштен уже виднелся вдали. Острые шпили башен, торчащие из-за практически не разрушенной стены, всё приближались. Они напоминали Велиону надгробья, которые могильщики увидели, когда вышли из разграбленной крысолаками деревни. Увиденные ими надгробья не были похожи на те, которые Велион раньше видел на могильниках. Изъеденный временем камень говорил о том, что этот погост куда древнее, чем другие. Вероятно, именно из-за этого древнего памятника тракт шёл так странно: вёл сначала к погосту, а затем резко поворачивал к Хельштену, могильнику, насколько слышал Велион, очень крупному. Может, этот погост был местом паломничества? Или просто памятником? Данью памяти жертвам какой-нибудь древней войны? Или погибшему в где-то неподалёку Низвергнутому? Кто знает…