Геннадий Башунов - Могильщик. Цена покоя

– Торгуешь с могильщиками? – неодобрительно проговорил жрец.

– Как-то приходится зарабатывать на жизнь.

– Здесь не бывает могильщиков, – сказал Кайвен, впервые за трапезу отвлёкшись от еды. – Богатый могильник в этих краях только один – Имп. А оттуда, говорят, никто никогда не возвращался.

– Я тоже об этом слышал, – кивнул Велион, с любопытством разглядывая молодого жреца. – Но слухи порой лживы.

– Не в этом случае, – покачал головой Кайвен. – Мне можете поверить.

– Кайвен был могильщиком, – пояснил Венле, – но я и вера в Единого заставили сойти с опасного пути.

– И я благодарен за это, – прошептал молодой жрец. – Нет ничего более мерзкого, чем могильщики. Они отродья тьмы, отрыжка мёртвых богов, посланники болезней и смерти.

Торговец антиквариатом усмехнулся:

– Неужели? И сколько болезней ты наслал в свою бытность могильщиком?

– Нисколько, к счастью. Я не успел. Но… то безумие, которые охватывало меня вблизи мёртвых городов… или в те дни, когда я был далеко от них… – бывший могильщик затрясся и замолчал, не в силах больше произнести ни слова.

Старший жрец успокаивающе положил руку на локоть Кайвена.

– Не вспоминай те дни, брат, ты давно излечился. – Он перевёл строгий взгляд на Велиона: – Я стараюсь не судить людей за их поступки, но на твоём месте я бы отказался от любых дел с выродками-могильщиками. Рано или поздно эти демоны утащат и тебя за собой: насильно наденут на твои руки перчатки, как это было с Кайвеном, и заставят бродить по мёртвым городам или принесут в жертву своему проклятому богу.

Грест охнул. Он, конечно, многое слышал, но чтобы такое…

– Неужели всё так плохо? – спросил он.

– Слухи порой лживы, – сказал жрец, – но не в случае с могильщиками. Их появление – грех по отношению к самой жизни. Они скитаются по всему свету, выискивая новых адептов, разрушая жизни людей и насылая на них проклятия, а торговцы, скупающие у них добро, украденное у наших мёртвых предков, помогают им… – Венле осёкся, – …пусть и не имея никаких дурных мыслей и мотивов.

Велиона на первый взгляд все эти слова ни капли не задели.

– Я всего лишь торговец, – пожал он плечами. – Купил, перепродал, посчитал прибыль или убыль.

– И всё равно я бы рекомендовал тебе бросить любые дела с ними, – с печальным вздохом проговорил старший жрец. Он обвёл всех присутствующих в таверне. – И мои слова относятся к каждому. Когда-нибудь эти проклятые посланники Неназванного пробудят зло, спящее в мёртвых городах, и начнётся вторая великая Война, которая станет последней для человечества.

Всем было плевать на слова жреца. Кроме Греста.

– О чём ты? – с ужасом спросил он.

– Есть старая легенда о происхождении могильщиков, – прошептал Кайвен трясущимися губами. Молодой жрец уже давно забыл и про еду, и про выпивку, но упоминание о Неназываемом повергло его в благоговейный ужас.

Венле неодобрительно посмотрел на своего ученика.

– И ты должен рассказывать её всем после моей проповеди, – сказал он, – а не трястись при одном упоминании о Неназываемом. Единый защитит тебя даже когда ты не за стенами его храма, я говорил тебе об этом не раз. Ты обязан посвятить всех, кого встретишь, в эту страшную правду. Могильщиков и так не любят, но мы должны вызвать праведную ненависть по отношению к ним. Иначе зло, пробуждённое ими, рано или поздно вырвется наружу.

– Я слышал легенду, о которой вы говорите, от одного из могильщиков, – сказал Велион, допивая своё пиво и жестом подзывая служанку, – и не помню ничего ни о древнем зле из мёртвых городов, ни о Неназываемом.

– Могильщики по натуре своей лживы и рассказывают не всё. Кайвен, ты пришёл в чувства? У тебя появилась возможность наставить на правильный путь одного из тех, кто связан с этими тварями.

– И потренировать речь, – усмехнулся торговец антиквариатом.

– И это тоже.

Кайвен тяжело перевёл дыхание и затравленно осмотрел всех сидящих за столом. Видимо, в нём боролись страх перед Неназванным и наставником.

– Выпей для храбрости, – благодушно предложил Велион, кивая в сторону второго кувшина.

Воспользовавшись предложением, молодой жрец ещё раз тяжело перевёл дыхание и, наконец, заговорил:

– После Великой Войны, когда люди смогли, наконец, вспахать поля и посеять первый урожай, взгляды многих устремились к погибшим в Войне городам. Некоторые беженцы из городов, алчущие былых богатств, захотели вернуть себе утерянное и поживиться за счёт погибших. Пока крестьяне возвращались к привычной жизни, а большинство трезво мыслящих беженцев принялись отстраивать новые города взамен старых, эти люди строили планы быстрейшего обогащения…