Геннадий Башунов - Не люди

– Откуда ты знаешь, что он человек? И что у него есть ум?

– Тебе об этом судить ещё сложнее, – парировал Некпре.

– Да ладно? А чего ж ты тогда отцу не сказал, что здесь нечего делать?

– Сам-то со своим много спорил?

– Пошли на мельницу, – сказал Хасл, прерывая спорщиков. – Проверим её, а после всё-таки прочешем поле там, где поменьше тумана. Раз нам задали дело, нужно сделать его как можно лучше, так нам говорит Учитель.

И спорщики замолчали, как это обычно бывало. Иногда Хасл специально вставлял какие-нибудь слова Друга в разговор, чтобы его слушали, и чаще всего это работало.

Они выстроились в шеренгу на расстоянии десяти шагов друг от друга и зашагали к мельнице. До неё было полмили, и люди не торопясь прошли это расстояние за полчаса. Поле как будто пустовало, и всё же Хасл хотел проверить все проходимые места.

– Пшеница всё мельче и мельче, – печально проговорил хуторянин уже у самой мельницы. – Скоро, говорят, совсем выродится.

– Нам-то с этого что? – фыркнул дровосек. – Я хлеб только во время посещения Друга ем, на Йоль. Это вы…

– Заткнись, – рыкнул Хасл. – Чуете запах?

– Болотом воняет, – сказал Эрли.

– Нет… как будто…

Они осторожно, один за другим, вошли на мельницу. От неё остались только три стены да груды камней, а среди завала то тут, то там торчали иссохшие кости, от которых пахло смертью и страхом. Когда-то здесь погибла уйма народу – десять или двенадцать человек.

Но сегодня на один труп здесь было больше. И этот не успел ещё разложиться.

– Это чужак, – с облегчением в голосе сказал Эрли. – Можно возвращаться.

Они повернулись к Жереву, намереваясь получить подтверждения, но от одного выражения лица дровосека у Хасла на загривке пошли мурашки. Жерев с трудом раскрыл рот, и в его тоне сквозил нескрываемый ужас:

– Это не тот чужак, которого мы видели вчера.

Молодой охотник взял себя в руки и склонился над телом.

– А даже если бы и он, то кто убил этого? – произнёс он, стараясь скрыть страх в голосе.

Над этим трупом неизвестный убийца издевался не так жестоко – разорвал лишь живот, выдрав желудок и кишки, да размозжил лицо. Этот удар в лицо, видимо, и убил чужака, а над требухой убийца работал уже после. Халс понял, что за запах он чувствовал – смесь испражнений и рвоты. Даже кровь почти не пахла по сравнению со смрадом дерьма и не до конца переваренной пищи.

– Его убили пару часов назад, – сказал Эрли.

– Похоже на то.

– Эй, – позвал Некпре, – смотрите, я нашёл его сумку. Здесь какие-то побрякушки… еда… котелок…

– Неси сюда, – приказал Хасл.

Они выпотрошили сумку рядом с трупом. Шило, нитки, одеяло. Твердокаменный хлеб, туесок с какими-то незнакомыми зёрнами, баклажка с чистой водой, полоска мяса. Огниво, котелок, нож. Такие вещи Хасл взял бы с собой, если бы собрался в лес на несколько дней. Да и одежда убитого (та, что не была изорвана и залита кровью) выглядела хоть и поношенной, но пригодной для долгой дороги.

Но нашлись в сумке и другие вещи – золотые и серебряные украшения, гравюра, изображающая какую-то башню, золотое блюдо, и другие абсолютно бесполезные побрякушки.

Это беспокоило. Очень сильно беспокоило. Плохо то, что им нужен Друг, нужен немедленно, а до следующего Йоля ещё две недели.

– Мне страшно, – тихо проговорил Эрли.

– Всем страшно, – отозвался Хасл.

– Здесь что-то ещё… – бормотал Некпре, шаря в сумке. – Вот, тут подшито…

Хуторянин извлёк на свет толстый кошель, в котором перекатывались монеты, и вещь, от которой по спине Хасла, да и всех остальных, прошёл могильный холод.

Чёрные кожаные перчатки с широкими раструбами, доходящими почти до середины предплечья.

Хуторянин вскрикнул, роняя и перчатки, и кошель.

– Что это?

– Перчатки, – сказал Хасл, сглатывая.

Во рту охотника пересохло. Кружилась голова. Так, будто Зверь наведался в гости, или пришёл Друг. Но рядом не было ни того, ни другого.

– Забери кошель, а перчатки оставь здесь. От них пахнет дурной магией.

– А то я не почувствовал… – пробормотал Некпре, наклоняясь за кошелём.

– Я не хочу прочёсывать поле, – прошептал Жерев. Его глаза алчно поблёскивали, но в них читался и неподдельный ужас. – Давайте поделим деньги и уйдём.

– Деньги мы, конечно, поделим, – ответил Хасл. – Но сначала нужно всё-таки пройти по полю. Нас, в конце концов, четверо, и у нас много оружия.

На этот раз они шли плотной группой, опасливо оглядываясь по сторонам. Но, к собственному счастью, не нашли ничего, кроме мокрой травы и обрывков тумана. После они поделили деньги – каждому досталось по две с тремя четвертями кроны – и пошли обратно к холму. И каждый из них надеялся, что другая облава нашла и убила страшного чужака…