Рик Форд - Странствие за Фарадоунами [ЛП, ред.sonate10, Linnea, с картинками]

Несмотря на странность происходящего, Тара испытывала к ребенку те же тепло и нежность, которые раньше испытал Брок. Она сидела, баюкала на лапе эту непонятно-чуждую головку, чувствовала, как детеныш сосет, и постепенно ее охватывал восторг: в ее жизнь вошло настоящее приключение!

Малыш скоро насытился, и Тара бережно положила его на лабазник и прикрыла полосками бересты, поверх которых натаскала сухого папоротника-орляка. Ребенок довольно быстро заснул, и Тара принялась за уборку камеры: вытащила старую запачканную подстилку и положила на пол новую из куч за стеной жилой комнаты. Время от времени она проводила лапой по крову, чтобы очистить его от паутины, поскольку потолок был расчерчен корнями Старого Бука, и пауки любили устраиваться между ними. Наконец она добралась до входа в туннель и прошлась лапами по трем большим корням, обрамлявшим входной проем: один сверху и два по сторонам. За столетия их чистили так часто, что они приобрели чудесный густо-коричневый оттенок, стали блестящими и гладкими. Еще на них виднелись снизу легкие запилы — там точили свои когти барсуки, когда особенно темные и промозглые ночи не давали им пойти и поскрести что-нибудь снаружи логова. Эти отметки-царапины всегда напоминали Таре о поколениях барсуков, которые жили здесь. Она задумалась, как они умерли: скольких из них убил Великий Враг, а сколько просто мирно отошли во сне.

Покончив с уборкой, барсучиха направилась вверх по короткому проходу, ведущему в лес. Она высунула нос на свежий воздух, и ей немедленно пришлось сощуриться, потому что с голубого неба ярко светило солнце; оно отражалось от снега, ровно лежавшего повсюду толстым белым покровом. Она и не глядя на солнце могла сказать, что оно стоит высоко, сияя сквозь ветви Старого Бука. Настало время поднимать Брока с постели. Тара задом вернулась по проходу (поскольку развернуться было негде) и подождала, пока глаза не приспособятся к свету в комнате. Подойдя к Броку, она мягко тронула кончиком носа его нос. Барсук спокойно проснулся, зевнул, потянулся и встал.

— Привет, — сонно сказал он, а потом увидел ребенка. — Ох ты!.. — воскликнул он, когда к нему начали возвращаться события прошедшей ночи и до него в полной мере дошло, что он натворил.

— Ты хотел, чтобы я разбудила тебя к Солнцу-Высоко, — сказала Тара.

— Да. Дел полно, а времени маловато. Прошлой ночью я слышал Полночные Колокола, и ты знаешь чем они обернутся завтра, поэтому сегодня вечером я должен созвать Совет. И еще этот детеныш уркку. Ты смогла покормить его? — Тара кивнула. — Хорошо. Но кое-кому из них он не понравится, и они могут даже решить прикончить его. Им, разумеется, придется всё рассказать; мы ни за что не сохраним детеныша в тайне, когда он станет больше, и лучше сказать им сейчас, когда он такой беззащитный и безобидный, чем позже, когда он подрастет и станет сильнее походить на уркку. Момент, конечно, неудачный, если вспомнить, что завтра Враг придет калечить и убивать нас. Мне нужно пойти и сказать Уорригалу, чтобы он собрал Совет, а потом нам лучше поговорить с остальными членами нашей семьи. — Он пошел к дверному проему. — Везде так чисто прибрано, — заметил он и исчез в проходе.

Он вынырнул навстречу свету дня, и его, как и Тару, ослепил блеск снега. «Слишком ярко, — пробормотал он, — слишком ярко». Однако ощущать мордой и спиной солнечное тепло было чудесно; казалось, оно расходится по всему телу и наполняет его новой жизнью. Он дважды негромко тявкнул, глядя вверх на Старый Бук. Ответа не последовало. «Дремлет, наверное», — подумал он, и тявкнул снова. Внезапно Брок почувствовал, что за спиной кто-то есть, и обернулся. Это стоял и моргал, глядя на него, Уорригал Мудрый.

— Не делай так, — сказал Брок. — Ты напугал меня!

Уорригала не услышишь; было что-то сверхъестественное в том, как он мог летать даже среди ветвей и густых рододендронов, не издавая ни звука.

— Ты хочешь, чтобы я созвал Совет, — сказал Уорригал. — Я тоже слышал колокола прошлой ночью.

— Да, — сказал Брок. — Собери их к ночи. И послушай, Уорригал, есть еще одно дело, о котором я намерен рассказать на Совете, и я бы хотел сразу вкратце переговорить с тобой.

Брок чувствовал, что благоразумнее рассказать Уорригалу о странном госте и привлечь филина на свою сторону прежде, чем извещать остальных. Все восхищались знаниями Уорригала, и к его советам в лесу всегда уважительно прислушивались, хотя некоторые одиночки, вроде Руфуса Красного, делали это не слишком охотно. Еще он чувствовал, что конфиденциальный разговор с Уорригалом поможет ему прояснить для самого себя кое-какие детали до того, как все дело выйдет наружу.