Кирилл Довыдовский - Мертвоводец

Блин, опять я менжуюсь.

— Меня укусили, — произнес я после, наверное, минутного молчания. — Давно.

Я решил признаться примерно в том же, в чем сам Бандар. Он сказал, что мертвец, и я сказал тоже. Более-менее безопасная правда. Рассказать, что из другого мира я пока не мог себя заставить. Сначала нужно понять, как тут относятся к путешественникам между мирами, не является ли это настолько страшным грехом, что казнят за это исключительно через зашивание жопы и никак иначе.

— Это был обычный хрипун, — продолжил я. — Когда очнулся… ничего не понял. Укус зажил. Появилось… я хотел мяса.

Чирик после этих слов с громким скрипом отодвинул свой стул от моего. Объяснения «индейца» про мертвецов он, кстати, слушал очень внимательно.

— Все было… как обычно… но я хотел мяса… И когда рядом были люди… я засыпал. А просыпался… в крови. Я стал сильнее… и быстрее. Стал чувствовать мертвецов… когда они рядом…

Вот так — без конкретики. Если Бандар знает о мертвозрении, то догадается, если нет, то лучше пока придержать этот козырь. По его лицу ничего нельзя было понять.

— На меня мертвецы не нападали… большинство не нападало… Часть нападала.

На это Бандар также не прореагировал. По крайней мере, не стал кричать, что тогда я не гожусь для той работы, что он предлагал. Гм… он об этом знал? Ладно, не буду спешить.

— И…

Я не знал, говорить об этом или нет, потому что может прозвучать как оправдание, но подумав, решил, что это важно. По крайней мере, хороший человек это бы оценил.

— Я больше не ем мяса. Никакого. Ни животных, ни человека.

Произнося эти слова, я ощутил… тяжесть. А как же тела осужденных на смерть и больных неизлечимыми болезнями преступников, которых я пытался спасти, но в последний момент не по своей вине все же не успел? От их мяса я тоже откажусь? Даже несмотря на мое увечье? Черт… нет, это пока слишком сложная мысль для меня. Тут рациональность вступала в противоречие с нормами морали, с которыми я пока не до конца разобрался. Для начала нужно катастр Большого Лечения на себе испробовать, а там видно будет.

— Понятно, — Бандар прикрыл на пару мгновений глаза.

— А вы… едите мясо?

— Я питаюсь, как все люди, — ответил «индеец». — А голода мертвых никогда не испытывал.

Голод мертвых — это, видимо, жажда . Везунчик, блин.

— Вы знаете… о таких как я?

— Такие как ты — это какие?

— На кого не нападают мертвецы, — выкрутился я.

— На грапов не нападают, — сказал Бандар. — Большинство не нападает. Лазрач может напасть, нгор’о может напасть.

Все как у меня?

— Но я не грап…

— Думаю, нет.

— На кого еще… не нападают?

— Тотиро, колдуны кровью…

— Чего?! — хохотнул вдруг Чирик. — Не бывает колдунов кровью! Это былька для хашаков! Да любой, кто говорит, что… кха…

И я его даже в живот не тыкал. Искатель от взгляда «индейца» закашлялся.

— Тотиро и колдуны кровью, — повторил Бандар, снова посмотрев на меня.

Тотиро — это какое-то чудище из Леса, а колдуны кровью… кровавые колдуны… маги крови! Вампиры что ли?

— Маги крови — это кто? — спросил я, похлопав Чирика по спине. — Кровь пьют?

— Наоборот, они не едят ничего животного.

— Так может…

— Ты не маг крови, — мотнул глазами вправо-влево «индеец».

— Тогда кто?

— Не знаю пока.

В видимо, в ответ я очень уж сильно сморщился, потому что Бандар добавил через несколько секунд:

— Не скрываю, а не знаю, — пояснил он. — Тебя изменило Заклятие Мертвых. Обычно от него умирают. Но все Заклятия Мертвых разные. Они могут по-разному изменять. Все зависит от того, что заложил в него марагаз, который его создал. Потому, я пока не знаю. Возможно, я смогу понять, когда прогорит немного времени.

Звучит, конечно… логично. Наверное, если бы я рассказал про мертвозрение, он бы больше понял… Нет, раз решил молчать — буду молчать.

— Про работу… что вы предлагаете… Это опасно?

Не то, чтобы я думал согласиться, но почву прощупать стоило. Если начнет говорить, что это фигня, проще чем карасиков на мелководье тягать, то я…

— Да.

Гм…

— Очень.

Шикарно.

— Вы не помогаете.

— Я думаю, ты согласишься.

Хитрый мужик. Если бы речь не шла о моей собственной безопасности, я бы от этого разговора получал огромное удовольствие. Но речь шла именно о ней.

— Если я попытаюсь… уехать из фактории?.. Меня отпустят?

Наверное, это было самое главное, что необходимо узнать. Мысль согласиться для вида у меня… возникала. Но я решил спросить прямо. Такую простую двухходовку Бандар точно раскусил бы. Чем меньше недосказанности — тем лучше.