Сергей Мизонов - Под сенью заката [litres самиздат]

– Хорошо, что мы все-таки выбрались сюда. Местечко душевное.

– Мне тоже понравилось, – Кейли попробовала вино, – атмосферное заведение.

Она задумчиво крутила в руках брелок, который Виктор уже видел у нее в руках. Присмотревшись, он понял, что безделушка эта не простая: короткая цепочка с кольцом, как на брелоке, была серебряной и весьма искусно сплетенной, а сама фигурка, изображающая коренастого старца в капюшоне и с посохом, у ног которого располагался не то журавль, не то цапля, выточена из слоновой кости.

– Это нэцкэ Эбису, говорят, приносит удачу. – Девушка заметила пристальный взгляд своего визави, – подарок старого друга.

Виктор кивнул и махом опустошил бокал, потом рассеянно покрутил головой, осматривая зал и вздохнул:

– Пока дождемся своего ужина, с тоски помрем. Куда интересно дели стриптизершу? Ладно, пойду, освежу голову.

Мужчина встал и направился к дальнему углу, где располагалась уборная. Войдя туда, он спокойно расстегнул верхние пуговицы на рубашке, и умылся, потом подумав, намочил и волосы. Уже поднимая голову, он заметил в зеркале фигуру и резко дернулся:

– Да чтоб тебя!

– Ага, значит, мы уже перешли на «ты», – Директор, а это был именно он, довольно ухмылялся, затягиваясь сигарой. – Надо поговорить.

– Да уж догадался, что вы не подсматривать за мной в уборную пришли. Итак?

– Итак, нас интересует Эрик Боссэ. Соображения?

– Я вам уже говорил, что о нем думаю.

– Знаю. Но я так же знаю хорошо тебя, и прекрасно понимаю, что даже при Кейли ты не стал говорить мне и половины правды. Ты давно перестал доверять людям, что своим, что чужим. Я так подозреваю – ты и самому себе не доверяешь.

– Ни в коем случае! – Виктор ухмыльнулся, – себе в первую очередь.

– Ну вот. Так что я жду от тебя более развернутого ответа касательно поисков профессора Боссэ и его возможных планов.

– Доктора Боссэ искать нам не придется, я точно знаю, где он…

– Уже знаешь?! Когда успел?

– Дайте закончить, господин директор, – Виктор отвесил поклон и продолжил, – я знаю, где он будет вероятнее всего, но тут все не однозначно. Судя потому, что мне удалось узнать об Эрике Боссэ, я с уверенностью могу сказать, что он безумец, что впрочем, не мешает ему совершать гениальные поступки. Он достаточно хитер, чтобы не скрываться, поскольку официально Интерпол его не разыскивает.

– Хочешь сказать, мы можем брать его голыми руками?

– Навряд ли…. Тут какая ситуация: пока мы не объявим его в розыск, он неприкосновенен, как гражданин другой страны, поскольку уже знаю, что официально он проживает в Чехии, да и имя его известно многим. Но, брать его прилюдно – значит раскрыть дело, а этого допустить нельзя. Я постараюсь выследить его, держать под наблюдением какое-то время, пока не выясню, где находится Иерихонская труба и где он собирается вновь применить сие оружие. Так вот. Наведя кое-какие справки, благо за окном XXI век, а я имею доступ ко многим базам данных, у меня сложилось впечатление, что его подстегивает еще и месть. Ваша контора, еще задолго до того как возглавили ее Вы, насолила семье Боссэ. А через несколько дней доктор Эрик «случайно» приглашен читать лекцию в Лионский университет.

– Быть того не может! У нас под носом?!

– Совершенно верно. Но прежде чем размахивать пистолетом и стрелять во все что шевелится, дайте мне возможность с ним поговорить.

– Ладно, уговорил. Пусть будет по-твоему. Если нужны люди – звони, а я возвращаюсь ближайшим рейсом в штаб-квартиру. – Директор помолчал несколько секунд и вдруг спросил, – Кстати, Виктор, как поживает Даяна?

– В порядке. – Виктор передернул плечами, словно от мороза, – у нее все хорошо.

– Передавай привет, когда встретишь.

Входная дверь хлопнула, и глава международной полиции исчез из виду. Вильер, который все это время стоял лицом к зеркалу, и видел только отражение своего визави, ухватился руками за края раковины и склонил голову. Воспоминания, нахлынувшие на него из-за последней фразы Директора, были слишком яркими и тревожными. Он вспомнил, при каких обстоятельствах состоялось знакомство главы Интерпола и Даяны Мессиан.

Это было первое дело Виктора, когда ему пришлось работать с международной полицией и впервые познакомиться с их потрясающим во всех смыслах директором. По большому счету дело было банальным и скучным, во всяком случае, для Виктора, поскольку все, что ему требовалось – помочь перевести один из свитков, найденных в конце сороковых годов двадцатого века на берегах Мертвого моря. К тому времени молодой сыщик мало-мальски поднаторел в изучении древних языков, хотя некоторые части свитка и походили больше на диаграммы чем на письмена, он довольно быстро справился с задачей. Проблемы начались позже, когда Виктор уже собрался лететь в Рим, чтобы передать результаты перевода, он получил сообщение по электронной почте, в котором говорилось что один из группы переводчиков погиб. Новость сразу же показалась ему крайне подозрительной и тревожной, а на следующий день стало известно уже о гибели второго переводчика. Молодой человек, быстро собрав вещи, отправился ближайшим рейсом в Рим, как и планировал, однако перед этим оставил свиток и перевод у Даяны Мессиан. Прибыв в столицу солнечной Италии, Виктор связался с командиром Швейцарской гвардии, однако тот в условленное место не явился, а сыщик, просидев несколько часов в кафе, успел составить худо-бедно картину происходящего. Было ясно, что охота на лингвистов дело рук некоей тайной организации, а в таком случае справиться одному шансов было маловато. По случайному стечению обстоятельств, глава международной полиции, проводивший отпуск в Италии был привлечен к этому делу. Командир Швейцарской гвардии попавший в аварию, но выживший, был с ним в хороших отношениях и свел их вместе с Виктором. После первого знакомства мужчины, нашедшие быстро общий язык, решили вместе провести расследование и выявить преступников. Может показаться странным, почему вдруг сыщик-одиночка и глава международной полиции стали действовать сообща, да еще и без поддержки, но все объяснялось тем, кто стоял за этим с позволения сказать заказом. Глава Ватикана настойчиво просил о сохранении полной секретности и максимальной осторожности, дабы избежать огласки, как происшествия, так и наличия самих свитков.