Леонид Андронов - Амулет. Подземелья украденных сердец [litres]

Конечно, она могла бы отправить Озима с украденной вещью к ней и пожертвовать своим слугой, так как не было никаких сомнений, что живым он от неё не вернётся. Но ведь таким образом она бы поставила под удар и себя. Вот уж чего Баба-яга не хотела, так это того, чтобы Морана в один прекрасный день объявилась в её особняке.

Ведьма посмотрела на девочку. Уна глядела на ведьму полными слёз глазами, прижимая своего попугая к груди. Такая маленькая и беззащитная. Но в то же время в этих глазах читалась какая-то обречённая решимость.

«Как она смогла пережить встречу с Мораной?» – подумала ведьма.

– Пожалуйста! Помогите мне! – умоляла её Уна.

– Ты ещё ребёнок, – проговорила Баба-яга. – Была бы взрослой, давно бы уже всё поняла и сдалась. Иди домой. Тебе этого не понять… Да и не нужно тебе это понимать… – добавила она.

– Нужно! – совсем по-детски ответила Уна.

Баба-яга удивилась своему внезапно появившемуся чувству жалости к ребёнку. Для ведьмы, которая когда-то пожирала маленьких детей, чем и славилась из века в век, такое чувство было в новинку.

Времена изменились. Даже ведьмы стали другими, более цивилизованными. Баба-яга уже давненько не занималась такими глупостями, как воровство детей. Только когда становилось уж совсем худо.

Ведьма видела, что Уна – хорошая девочка. А даже в самые тяжёлые для неё времена она хороших девочек не ела. Но чувство жалости… Такого она никогда не испытывала. Что в этой девочке было такого, что могло вызвать такие чувства?

Какой-то холодок судьбы веял от неё.

Что-то большое и сильное вибрировало в воздухе, когда этот ребёнок говорил с ней.

«Девчонка-то самая обычная», – подумала Баба-яга и затушила сигарету.

Лимузин въехал на территорию владений певицы.

Огромный парк с фонтанами и аллеями окружал белоснежный дворец Бабы-яги, возвышающийся на холме. В глубине рощ журчали искусственные водопады. Кругом благоухали розы. Аккуратно подстриженные кусты обрамляли вымощенную мелким камнем дорогу, ведущую к дворцу.

Машина остановилась у парадного входа. Дверь открыл чопорный слуга во фраке.

Баба-яга глянула на девочку и приняла решение.

– Если ты этого так сильно хочешь, я отдам тебе эту вещь. Хоть это и не в моих правилах, – сказала она, прежде чем выйти из машины. – Передашь её Моране и скажешь, что это знак моего уважения к ней. Идёт?

Уна кивнула.

– Иди за мной. Кот и таракан пусть ждут снаружи, – бросила Баба-яга, выходя из машины.

– Ага, сейчас! – Таракан перепрыгнул на голову Рыся.

– Мы будем с ней. Это даже не обсуждается, – добавил Рысь, поднимаясь по мраморным ступеням вслед за Уной.

Высокие резные двери раскрылись перед ними, и они оказались внутри. С расписного потолка свисали тяжёлые золотые люстры. С огромных тёмных полотен в золотых рамах равнодушно взирали суровые античные лики. Паркет блестел. Слуги поклонились хозяйке и замерли, словно статуи.

– Ждите здесь, – бросила Баба-яга, исчезая в одном из залов дворца и голося на ходу: – Озим!

Никто в Тёмном Мире не знал, как Баба-яга сумела нажить всё это богатство. Поговаривали, что много лет назад, только сменив свой облик на нынешний, она вышла замуж за Кощея, который больше всего на свете любил золото и драгоценные камни и умножал своё состояние, торгуя нефтью и металлами.

Однажды, случайно встретив помолодевшую ведьму, он без ума влюбился в неё и поспешил жениться. Но после нескольких лет, проведённых с молодой женой, здоровье Кощея так подорвалось, что злой колдун, которого в Тёмном Мире называли Бессмертным, скоропостижно скончался. А все его капиталы перешли к жене.

Но это, конечно, были только слухи, а как оно было на самом деле – никто не знает. Так что остаётся думать, что именно талант певицы принёс Бабе-яге все эти богатства.

Уна с нетерпением ждала ведьму. Красота средневековых полотен и статуй не привлекала её. Она боялась, что ведьма передумает, и переминалась с ноги на ногу, изучая рисунок на паркете и прислушиваясь к отдалённому перестуку каблуков Бабы-яги и её голосу в пугающей тишине дворца.

– Что ты там украл, бестолковый хелион? – бранила она слугу. – Я тебя туда для этого, что ли, посылала?

Обиженное бурчание Озима было сложно разобрать.

Рысь и стоящий на его макушке Таракан будто забыли о цели их визита. Они задрали головы вверх и, раскрыв рты, с удивлением и восхищением рассматривали старинные фрески на потолке.

– Только не говори мне, что твой дворец лучше, – хмыкнул Рысь.