Леонид Андронов - Амулет. Подземелья украденных сердец [litres]

Утирая слёзы, Уна вернулась к своим друзьям, ожидающим её в тёмном переулке напротив клуба.

– У меня никогда ничего не получится. – Она уткнулась в шею Рыся, обхватив её обеими руками.

Он стал гладить её кончиком хвоста по голове, глядя на мрачное небо.

– Она ведь не вечно будет там, – успокаивал он её. – Дождёмся.

– Поверь мне, – поддержал его Таракан. – Час-другой. Отобьёт официальную часть и поедет домой кормить рыбок. Там мы её и накроем тёпленькой.

Уна улыбнулась и кивнула, вытирая слёзы:

– Тогда подождём. А мы её не упустим?

– Не уйдёт, – спокойно сказал Рысь.

– От тараканов ещё никто не уходил! – гордо добавил маленький принц.

И тут, как назло, хлынул проливной дождь.

Два часа Рысь и Уна с Тараканом и Васей за пазухой пережидали дождь, спрятавшись под козырьком на крыше одного из зданий напротив клуба. Уна прижалась к Рысю, чтобы согреться, но всё равно её зубы стучали от холода. Рысь обернул её хвостом и крепко держал, чтобы она не упала со скользкой крыши.

– А бабушка сейчас на Багамах, – жалобно протянул трясущийся в ознобе Таракан. – Ну почему всегда, когда надо совершить какой-нибудь подвиг, на улице отвратительная погода?!

Но сколько бы Таракан ни жаловался, он оказался прав: ждать стоило. Баба-яга решила не оставаться в клубе до утра. Очень скоро она вышла из здания с какой-то долговязой подругой и села в лимузин.

Рысь помчал Уну по мокрым крышам, следуя за автомобилем певицы. Благо к этому моменту дождь уже закончился, но друзья так замёрзли, что почти не говорили во время этого преследования. Одно хорошо: во время бега тело Рыся стало горячим, и постепенно Уна согрелась.

Лимузин остановился у роскошного французского ресторана. Но и там перехватить Бабу-ягу не получилось – они прибыли на несколько секунд позже. Певица уже исчезла в здании, и друзьям пришлось укрыться от глаз её телохранителей на заднем дворе заведения.

Они стали размышлять, что делать дальше.

Уна сидела на пустом пластиковом ящике у кирпичной стены, уткнув подбородок в ладони. Её снова охватила печаль.

– Неужели туда никак не пробраться? – Она глянула на пожарную лестницу высоко над головой.

С лестницы размеренно падали крупные капли.

Рысь показал на дверь:

– Сейчас кто-нибудь из персонала выйдет. Две секунды, я вытащу её оттуда, и вытрясем из неё всю информацию.

– Ага! – хохотнул Таракан. – За эти две секунды она превратит тебя в хомячка, и официанты будут знакомить тебя с веником.

Рысь хмыкнул, но не нашёл аргументов, чтобы возразить.

– Здесь нужен интеллигентный подход, – задумчиво проговорил Таракан, оглядывая дверь. – Ладно. Я буду скоро. Не скучайте.

Он картинно взмахнул лапкой и проворно юркнул в щель под дверью.

В ресторане играла приглушённая музыка.

Баба-яга сидела со своей подругой Кикиморой, дамой не менее пугающей наружности, чем сама суперзвезда. По лицу и телу Кикиморы можно было легко изучать современные тенденции в пластической хирургии. Сама она считала себя иконой стиля, натурой утончённой и говорила исключительно с придыханием. Кикимора лениво ковыряла вилкой куцый островок салата на огромной белоснежной тарелке.

– Столько любви! – жаловалась ей Баба-яга. – Все тебя любят, все тебя хотят. Им всем что-то вечно от тебя надо. Это так утомляет, ты просто не представляешь, дорогуша.

– Как я тебя понимаю, – вздохнула Кикимора. – Но за те миллионы, что ты получаешь, можно и помучиться.

Официант предложил им шампанского.

– О, нет, нет! Мне только воду! – Кикимора улыбнулась ему своей обворожительной пластмассовой улыбкой.

– Сию минуту. – Официант учтиво кивнул и заскользил по полу прочь от их столика.

– Идиот! – негромко бросила ему вслед Кикимора.

– Ты знаешь, – сказала Баба-яга, понизив голос, – если быть абсолютно откровенной, иногда я даже скучаю по старым добрым временам. Когда никому до тебя и дела-то не было. Жили в тишине, на природе… Я – в лесу, ты – в болоте. Вот когда мы были по-настоящему свободны! Да?

– А я знаешь чего хочу? – проговорила Кикимора, с отвращением глядя на свой салат. – Здоровенный кусок мяса. С кровью!

Баба-яга вскинула брови:

– Ты же не ешь мясо… Ну… последние сколько-то там лет.

– Вот честно. Если бы меня сейчас никто не видел… – Кикимора оглянулась по сторонам. – Я бы сожрала целую корову.

Баба-яга тоже оглянулась. Они сидели в отдалении от других столиков.

Певица подалась вперёд и заговорщически прошептала подруге: