Сергей Шкенёв - Каникулы принцессы Илии [СИ]

— Да, вот ещё какой момент, — супруга генерального секретаря снова подняла голову от бумаг. — Французам тоже откажи.

— Откажу, — покладисто согласился Михаил Сергеевич, но на всякий случай уточнил. — А в чём именно им отказать? Нет, Раиса Максимовна, я вам полностью доверяю, но вдруг заграничные друзья захотят углубить и расширить видение ситуации…

— Они просят вырубить крымские виноградники.

— Вырубим, — кивнул генсек. — Почему бы не вырубить, если хорошие люди просят?

— Но не на этих условиях, Миша! За такие жалкие гроши мы пальцем о палец не ударим, так им и передай.

— Пальцам передать? — Горбачёв озадаченно посмотрел на свою ладонь. — Хорошо, передам.

— Французам, дурак!

— Как скажете, Раиса Максимовна, — согласился Михаил Сергеевич.

— Так и скажу! — с угрозой глянула супруга. — За вырубку крымских виноградников проси пятьдесят миллионов франков и звание почётного академика Французской Академии художеств и изящных искусств.

— Ну зачем мне звание академика?

— Это для меня, дурак!

— Хорошо, попрошу. А у них есть такая академия?

— А это уже проблемы французов, Миша.

— Понял, Раиса Максимовна, не дурак.

— Не зли меня, Миша!

И генеральный секретарь благоразумно замолчал, вернувшись к искренне ненавидимому конспекту сегодняшней речи, посвящённой борьбе с пьянством и алкоголизмом. Кстати, а как эти два понятия различаются? Кто знает, когда заканчивается алкоголизм и начинается пьянство и наоборот? Чёрт побери, и выпить хочется…

Михаил Сергеевич вздрогнул от крамольной мысли и украдкой перекрестился на портрет Ленина на стене. Ильич с портрета вдруг подмигнул и похвалился с грузинским акцентом:

— Какая сэгодня нам с Лаврэнтием удачная Хванчкара попалась!

— Раиса Максимовна! — испуганно взвизгнул генеральный секретарь, посмотрел на супругу, и замер.

Раиса Максимовна сидела за столом с поднятыми руками, а прямо на секретных документах расположился вооружённый автоматом Калашникова огромный кот в клетчатой арафатке.

— Спокойно, товарищи, это погром! — заявил кошак, кокетливо поправляя выбивающиеся из-под арафатки пейсы. — Немгеменно поггом!

— Это не погром, это экспроприация на революционные нужды! — Ленин на портрете вдруг превратился в Лаврентия Павловича Берию и зловеще блеснул стёклами пенсне. — Родиной торгуете, мерзавцы?

— Курильские острова хотят японцам продать, товарищ маршал Советского Союза, — доложил кот, ткнув стволом автомата в документы. — Пока ещё в цене не сошлись, но как только, так сразу.

— Расстрелять негодяев на месте! — приказал Берия.

— А в ГУЛАГ, товарищ маршал?

— Сначала расстрелять, а потом в ГУЛАГ! И так каждый день! И без права переписки!

— Генерального секретаря нельзя расстреливать! — заявил Михаил Сергеевич, со злорадством нажимая спрятанную под подушкой кнопку вызова охраны. — Вас самих сейчас в ГУЛАГ!

Кот прислушался к чему-то неслышимому и паскудно ухмыльнулся:

— Не работает?

— Охраны нэт! — пояснил Лаврентий Павлович. — Я их всэх рэпрэссировал в тридцать сэдмом году.

Раиса Максимсовна закатила глаза и упала в обморок. Дёрнувшийся на помощь генеральный секретарь был грубо остановлен ударом автоматного ствола в зубы.

— Мы продолжаем наш погром! — кот прищурил левый глаз и прицелился Михаилу Сергеевичу в лоб. — Где деньги, Миша?

— Какие деньги?

— Савэцкие дэнги! — в раздражении рявкнул Лаврентий Павлович. — Валюта нас нэ интэрэсует. Товарищ кот, сколько нам нужно дэнэг для окончатэльного построения социализма в отдэльно взятой странэ?

— Рублей триста хватит, товарищ маршал, — ответил кот.

— Сколько? — удивился генеральный секретарь, но ещё раз получил по зубам и вопросов больше не задавал, только сдавленно пискнул. — У нас с Раисой Максимовной нет с собой денег. Мы на государственном обеспечении, а если что, то у охраны всегда есть некоторая сумма…

Портрет Лаврентия Павловича выбрался из рамки и снова стал вождём мирового пролетариата. Владимир Ильич хитро прищурился и погрозил пальцем:

— А вы политическая проститутка, батенька! Феликс Эдмундович, дайте иудушке браунинг с одним патроном!

— Всенепременно, товарищ Ленин! — кот неизвестно откуда достал небольшой никелированный пистолет и бросил его Михаилу Сергеевичу. — Личное оружие Фанни Каплан. От сердца отрываю, между прочим.

— Снять бронь и на фронт! — вместо Ленина появился Сталин с трубкой в руке. — В штрафной батальон с одной винтовкой на троих!