Xoma Sleepy - Быть собой [СИ]

Он подошел к мужчине со сломанной ногой, который от боли потерял сознание, и хорошенько встряхнул того.

- Проснись, кусок дерьма, - проговорил юноша на ненавистном фарийском, ставшим за последние годы его родным языком.

Раненый застонал и с трудом открыл глаза.

- Приветик, - улыбнулся Элаикс самой гнусной ухмылкой, на которую только был способен. И тотчас же накрыл рот бродяги ладонью, потому что тот собирался заорать.

- Слушай и запоминай. Сейчас я уберу руку, но если ты, гнида, хотя бы пикнешь, останешься без зубов. Ясно?

Пленник яростно закивал. Внешне он походил на атериадца, хотя, возможно, родился все-таки где-нибудь возле Фара. Элаикс посмотрел на его замутненные от боли глаза, на капли пота, стекающие по бледному лбу, и осторожно убрал ладонь, готовясь в любое мгновение поместить ее на прежнее место. Это оказалось лишним - оборванец молчал.

- Теперь ты ответишь на несколько моих вопросов, и мы расстанемся, - пообещал Элаикс. - Вопрос первый: где я?

Пленник недоуменно посмотрел на него, затем просипел голосом, полным боли и ненависти:

- В Раэлине.

- И где это? - Элаикс вспомнил нужное слово и произнес его. - Географически.

Кажется, поверженный противник его понял, потому что проговорил:

- На севере Империи. Неделя езды на запад до Последнего моря и две к северу до границы.

- Провинция?

- Южная Ганнория.

Элаикс напряг память и вспомнил карту империи. Его занесло в одну из самых отдаленных провинций государства. По крайней мере теперь стало понятно, что бог имел в виду. Неожиданно он разозлился - мерзкая четырехлапая тварь! Нет бы, помочь! А вместо этого разлучил с братом и, наверное, сейчас глумится. Никаких особенных изменений в себе он не почувствовал, и потому принял свой сон, в котором общался с крылатым монстром, за обыкновенный бред.

- Много ли тут солдат?

Оборванец осклабился.

- Что, за шкуру боишься?

- Я бы на твоем месте за свою опасался. Отвечай!

- Достаточно. Пара когорт легионеров, да когорта городской стражи.

Естественно, что к этому числу следовало добавить личные отряды всех богатых горожан, но все-таки сравнительно небольшое число врагов обнадеживало. Возможно, получится разжиться деньгами и нормальной одеждой - а он до сих пор носил рабскую хламиду - и убраться отсюда подобру-поздорову на поиски брата. Юноша даже приблизительно не представлял, где того следует искать, однако был совершенно уверен, что встреча не за горами. Элаикс не представлял себе жизни без последнего родного человека, исключительно благодаря которому он сумел выдержать все мучения и унижения, пришедшиеся на его долю за годы рабства.

- Последний вопрос. Много в городе жителей?

- Свободных?

- Вообще.

- В самом городе вместе с рабами наберется тысяч пятьдесят, а может и все сто, но вокруг много усадьб.

Тимберец понимающе кивнул.

- Хорошо, отдыхай, - Элаикс хотел было подняться, потом замер и быстро обыскал оборванца. У того оказалось при себе несколько медных монет, которые тотчас же сменили хозяина.

После этого Элаикс перешел к следующему противнику - типу, которого ударил кулаком. Склонившись над ним, юноша оцепенел - тот не дышал. Обычный прямой удар в лицо был столь силен, что сломал бедолаге шею. Юноша почувствовал волнение. Он вскочил и кинулся к третьему противнику, от которого отмахнулся локтем. Тот сполз по стене и теперь лежал, опустив голову на грудь. Весь затылок нападавшего представлял собой кровавое месиво - в конечной точке полета голова встретилась с углом.

У Элаикса него неожиданно зачесалось предплечье. Он посмотрел на него, и остолбенел - на коже появилась татуировка, отдаленно напоминающая укус. Несколько секунд юноша стоял, словно громом пораженный, а затем разразился страшным безумным смехом. Он хохотал, не в силах остановиться, и между приступами смеха раз за разом повторял одно и то же:

- Не обманул, не обманул, не обманул!

Лишь спустя добрую сотню ударов сердца Элаикс сумел унять свою бешенуюю радость. Все это время оборванец со сломанной ногой в ужасе смотрел на него, боясь даже дышать, не то, что шевелиться.

Успокоившись, Элаикс продолжил обирать противников. С них он получил еще несколько монет, удобную и увесистую дубинку, а также, что было важнее всего - одежду, худо-бедно подходящую ему по размеру. Грязную, оборванную, полную вшей, но одежду свободного человека!

Переодевшись, он повернулся к раненому.

- И что нам с ним делать? - прошептал себе под нос южанин.