Лео Сухов - Города в поднебесье

- Да, я видел, – кивнул я, после чего раскрыл газету на нужной странице и ткнул пальцем в своё имя. – Как ты думаешь, кто это?

- Это кто-то из тех несчастных, кто там умер, – ответила девушка, поджав губы, чтобы всё-таки не сдаться и не заплакать. – Судя по имени – подобрыш из яслей…

- Это – я, – спокойно ответил я, пристально глядя ей в глаза. – И на одном из причалов висит дирижабль, в котором находится ещё один очень живой труп из Экори. И твоя сестра.

- Но… как? – тихо спросила Тараки.

- Поверь, было нелегко. Сложнее всего – под носом у скамори строить дирижабль, – пояснил я. – Ну и да… Нас пытались расстрелять из торгового дирижабля, который обычно прилетал в Экори раз в полгода.

- Да, я слышала… Они пытались подарить выжившим быструю смерть или лёгкое перерождение, – кивнула девушка.

- Да ни хрена!.. – буркнул я, уткнувшись в пиво (петь хочется: «Пи-и-и-иво-о-о-о!»). – Они устраняли свидетелей, которые могли сообщить широкой общественности о мародёрах и ещё кое-что...

Девушка замолчала – и молчала она минуту, а то и две. А потом повернулась ко мне, улыбнулась как старому-престарому другу (женщины, вы как так умеете-то?!) и сказала жёстко и требовательно:

- Рассказывай!

Вздохнув, я налил в её бокал ягодного вина и пустился в долгий рассказ о том, как в один не самый прекрасный вечер увидел нашествие скамори. Как случайно спас девочку из приюта, как вместе с ней прятался на склоне верхнего плато, как выживал, как надеялся – и как чуть не потерял надежду. Я не стал утаивать, что читал её письма, и объяснил, почему прочёл их раньше её сестры. Я не утаил от Тараки и причину нападения, и гадкую роль мэра Экори во всём этом злоключении. Я рассказал, как к нам прибился Рубари, как я подбил всех строить дирижабль, как мы его строили и как бежали от преследователей… Без подробностей, но всё равно получилось долго.

Когда я закончил, девушка долго молчала. Она о чём-то думала, что-то решала в своей голове и, наконец, проговорила:

- Это очень крупное ограбление, если вдуматься… Но никто вас не в праве обвинять.

- Тем более что гораздо более крупное ограбление сейчас совершают мародёры. И, видимо, сам мэр… – кивнул я. – Но меня будут искать, а вот Нанну… Она всего лишь маленький ребёнок.

- У которого есть сестра, с которой можно требовать компенсацию, – жёстко усмехнулась Тараки. – Я знаю, в твоих яслях привыкли, что родственников нельзя привлекать, но у нас тут другие порядки, Фант. Привлекут всех…

- Так что же делать Нанне? – спросил я.

- Не ей… Она пусть остаётся на дирижабле, – отмахнулась Тараки. – Это надо сделать мне. Надо бежать с вами. Как думаешь, ты сможешь доставить нас на другую скалу? Где-нибудь в другой части обитаемого мира?

- Долгое будет путешествие… – заметил я. – Нужны припасы. У нас еды на четверых на двадцать дней – меньше половины месяца…

- Это стоит пятую часть моего оклада, – Тараки указала на вино и пиво. – Неужели ты спустил всё оставшееся?

- Нет, конечно, – гордо ответил я.

- За двадцать дней мы доберёмся до скал, где о вас никто не знает, и там пополним припасы. У меня ведь есть папир, помнишь? – Тараки улыбнулась. – Всё можно будет записывать на меня.

- Только один раз. Сходим на скалу, покупаем припасы, а потом исчезаем в неизвестном направлении, – кивнул я.

- Хорошо… Я пойду домой и соберу вещи, – сказала Тараки, допивая бокал вина, но я положил свою руку на её ладонь и кивнул на открытую бутылку:

- Возьми с собой и неси в руке, – я внимательно посмотрел на девушку. – Перед входом – хлебни глоток и шатнись, как пьяная. Дома собирай вещи, но всё время держи в руке [LL1] бокал. Не торопись. Я буду ждать тебя во дворе, но не выйду навстречу. Пойду в отдалении. И хотя бы во дворе обязательно изображай из себя пьяную…

- Это какой-то бред, – покачала она головой. – По-моему, ты слишком сильно всего боишься…

- И всё-таки сделай так, как я прошу…– проговорил я. – Ведь ты улетишь с нами, и тебя здесь больше никто и никогда не увидит. А даже если и увидит, вряд ли будут припоминать. Так?

- Хорошо… Но это бред, – Тараки улыбнулась, взяла бутылку и направилась к выходу. Я тоже взял бутылки и распихал их по карманам штанов. После чего попросил себе ещё пива, оплатив и напиток, и кружку, которую бармен охотно подарил мне за единицу пневмы.

Когда я вошёл во двор, то был уже «чертовски пьян»… Я проковылял до зарослей кустарника в дальнем конце двора рядом с одним из подъездов – и упал, будто уснул. Не прошло и минуты, как рядом раздались шаги. Ко мне подошли двое мужчин – крепкие, уверенные в себе.