Артем Кочеровский - Глитч

— Г-г-г… граната?

— Видишь, капсюль укороченный? — сказал Ямато и потрогал торчащую из зеленого корпуса железяку. — Их называют вспышками чести, знаешь почему?

Шен помотал головой, отчего ручейки пота на его лбу поплыли небольшими зигзагами.

— В армии используют такие, когда отправляют бойцов на заведомо обреченное задание, — Ямато посмотрел Шену в глаза, но тот, кажется, почти его не слушал, а значит втирать можно было любую дичь. — Они запрещены какой-то там конвенцией, и сделаны из двух разных модификаций гранат. Смысл в том, чтобы взорваться мгновенно, как только выпустишь чеку. Ни тебе времени на бросок или подумать. Разжал пальцы и БУХ!

Шен дернулся и проглотил слюну. Рука сжалась ещё сильнее. Как бы он чеку не погнул, подумал Ямато.

— Для диверсанта стать пленником на вражеской территории — хуже смерти. Они предпочитают вспышки чести. Отпустил чеку и разлетелся на двести метров по полю ошметками. Если повезет, можно и ещё кого-нибудь с собой прихватить. Как рука?

— А?

— Устал?

— Д-д-д… да!

— Ну, тогда отпускай.

— Так мы же… ты чего вообще? Это из-за энергетиков? — Шен старался смотреть на Ямато, но постоянно косился на собственную руку, будто боялся, что она что-то учудит. — Я никому ничего не скажу! Хочешь всё забирай! Бесплатно! — он полез в карман.

— Чш-ш-ш! — Ямато поправил его руку. — Держи выше. Хочу, чтобы всё закончилось быстро. Не дай бог ещё пополам разорвёт. Не очень мне хочется смотреть на разбросанного себя.

— О, боже! Бл*ть! Ну, что тебе надо?

— Тоши из моего класса помнишь?

— А?

— Ещё раз переспроси?

— Что? В смысле… этот… неформал, да?!

— Ты забрал его вещь.

— Слушай, так я ж не знал… Вот… вот она! — китаец вытащил из кармана браслет. — Бери! Забирай! Я же…

Ямато взял браслет, вернул на место кольцо и помог Шену разжать пальцы. Он так и остался сидеть с полусогнутой рукой и оттопыренными пальцами, глядя, как Ямато уходит с площадки с гранатой. Подельники Шена разбежались, освобождая проход. Ямато перешел на другую сторону улицы и шел несколько минут в тишине, а когда сворачивал возле мусорного бака, в спину ему прилетело: «Тебе конец, первач!». Он улыбнулся и сунул муляж, найденный среди старых вещей отца, в карман.

… … …

Ямато стоял в небольшом помещении. Там пахло лимоном, ядрёной туалетной водой и сыростью из душевой. По правую руку от него на стене висела доска «Информация», а рядом с проходом на лестницу стоял стол. Среди зарослей домашних цветов во всевозможных вазонах и горшках сидела, точно в засаде, комендант. Женщина сорока пяти лет со сползшими на нос очками. Она смотрела на Ямато из-подо лба и редко отстреливала глазами то влево, то вправо, отмечая входящих и выходящих из общежития.

— Здравствуйте!

— Ну, здрасте! Время для гостей закончилось, — женщина показала на доску.

— Мне бы ненадолго. Я хотел…

— Всем вам ненадолго, а потом не выгнать! Правила общежития для кого написаны?! Вот сейчас тебе ненадолго, а потом кореец припрётся просить. Будет клянчить, чтобы его невеста осталась на ночь, потому что ей жить негде!

— Да мне на самом деле…

— В наше время такого не было. Перечить даже не смели, а вам только дай волю!

— Драсте, Кавагути-сан!

— Привет, Харука, девочка моя! А ты куда это в тапках собралась? — комендант проследила за сбежавшей с лестницы Харукой и ещё пристальнее посмотрела на Ямато. — К тебе что ли?

— Да, — Харука опустила глаза и покраснела. — Нам бы…

— Ну, пусть идёт! — комендант вооружилась шариковой ручкой. — Документ давай!

По лестнице они поднялись на третий этаж. Слезоточивая туалетная вода коменданта показалась сущим пустяком по сравнению с запахом из общей кухни. Харука остановилась у окна:

— А почему ты ему не позвонил?

— Хотел сделать сюрприз.

— Сюрприз? — Харука скрестила руки на груди.

— Какая комната?

— Триста восьмая, — сказала Харука и показала пальцем по коридору.

— Спасибо.

Остановившись перед коричневой дверью с застывшими следами подтеков краски и облупленным покрытием вблизи ручки, Ямато дождался пока мимо пройдет студентка с горой посуды в руках и задранным подбородком. Она смотрела перед собой и надувала губы, показывая недовольство от того, что Ямато пялится.

Дверь в комнату триста восемь открыл парень, в котором Ямато не сразу узнал своего одноклассника Тоши. Черные волосы были зачесаны на бок и не закрывали глаза. Одет он был в спортивные штаны и голубую футболку. Прежним разве что остался безразличный взгляд ко всему происходящему и ухмылка, показывающая его отношение ко всему людскому роду.