Артем Кочеровский - Глитч

— Сюда подойди!

Ацуко сомкнула маленький рот и показала пальцем себе под ноги. Ямато вошел под тень забора и остановился в указанном месте.

— Всё-таки нужно было разрешить им прострелить тебе ноги!

— Узнаю, старую-добрую Ацуко.

— Какого фига?! Я всех своих знакомых подняла… Мне пришлось с этим мерзким французом разговаривать, а ты!..

На лице Ацуко проступили красные пятна, а её маленькие губки всё глубже заворачивались внутрь рта. Из расположенных на животе карманов байки торчали острия костяшек.

— Ты представляешь хоть, что будет?.. Ты работаешь на полицейских?! Почему тебя отпустили?!

Ямато заметил, как Ацуко отвела правое плечо назад, но посмотрев на Ямато сдержалась. Такой он её узнавал. Это было в её стиле.

— Считай, что я был волонтером, — Ямато проводил взглядом гурьбу пацанов, тех самых, что записывали видосы своих трюков. — Помогал им кое в чем, но…

— Ох-ре-неть! — Ацуко пнула ногой камень. — Я, значит, за тебя… а ты…

— Ты натравила на меня придурков, которые хотели прострелить мне ноги.

— Это сначала! А потом?! Потом, когда тебя арестовали, я… С чего я вообще должна перед тобой оправдываться!

— Понятия не имею.

— То, что случилось в твоей квартире, это ничего не значит, понял?! Я просто хотела немного поиграть с твоей невестой! Вот так! А ещё я сделала это из жалости к тебе, потому что…

— Дай мне знать, если придурки из гаража будут тебя доставать, — Ямато улыбнулся краем рта и пошел к дому.

— ЧТО?! — Ацуко одернула его за плечо. — Ты, что о себе возомнил?! Думаешь?.. Ты вообще знаешь?.. Плевать я на тебя хотела! Понял?!

Ямато освободился и пошел по дорожке. Ацуко ещё какое-то время шла за ним и выкрикивала оскорбления вперемешку с угрозами. Потом резко развернулась и потопала в противоположную сторону, вскидывая время от времени руку к лицу.

В школьной раздевалке витало напряжение. Вечно не затыкающийся Изяо, любитель подкалывать всех и за всё, в полтона отвечал что-то Лопоухому и натягивал майку на худощавое, вытянутое тело. Парни поглядывали на часы. Те, у кого часов не было, спрашивали у одноклассников. До начала занятий по физической подготовке оставалось всего три минуты. Ни один из парней так и не вышел из раздевалки.

— Может попросим у Нагакавы поиграть в футбол на улице?! — вдруг оживился Лопоухий.

— Ага, — сказал Изяо. — Первокурсники вместо физической подготовки гоняют мяч. Третьекурсникам почти никогда не разрешают, а нам…

— Ну, за спрос же не бьют в нос!

— Нос тебе сегодня старшаки так набьют, что спрашивать перехочется.

— Чертов второй сектор! — Лопоухий ударил кулаком по воздуху. — Может перед приездом обменного класса они не будут жестить? Нахер своих-то бить, когда скоро эти приезжают?

— Смотри, чтобы наоборот не было, — сказал Изяо. — Я слышал, что Губа со своими даже второкурсников на прошлой неделе щемили. Причем щемили по полной. Все морды в синяках, разбитые носы. Пацану с желтым портфелем, кажется, мизинец сломали.

— Да че за, блин! — Лопоухий ударил в стенку.

— Губа сказал, что нужно всех расшевелить перед их приездом. Поэтому сладко сегодня не будет. Давайте, когда налет пойдет, сбиваться в кучу, так меньше получим.

— Тогда нас этот толстяк будет сбивать! — пожаловался кто-то.

— Ну уж лучше, чем огребать по полной по одиночке! Так хоть кому-то не повезет, а не всем сразу.

— И то правда.

— Давайте.

Переодевшись, Ямато сунул руки в карманы и словил на себя взгляды одноклассников. Сейчас на нем было что-то вроде защитного тотема. Ученики, в том числе и старшекурсники были уведомлены, что травмировать участников спарринга против Катсу Гакки нельзя. Ямато получал от этого одни плюсы. Его перестали попусту поднимать на занятиях, вплетать в школьные заговоры и бунты. Учителя стали более лояльные, что сказалось и на оценках. Дважды в столовой его пропустили в очереди, а женщина на раздаче со словами: «ну, крепись, сынок», положила ему лишнюю котлету и сок. Ямато чувствовал себя местной знаменитостью, хотя взгляды учителей и одноклассников были другими… Окружающие скорее видели в нем едва ли не приговоренного на смертную казнь.

Без одной минуты парни покинули раздевалку и пошли в зал. Проходя мимо первокурсников на первом секторе, они опустили головы и принимали насмешки, точно такие же, как неделей ранее слали своей параллели. Девчонки стояли шеренгой перед Нагакавой. Учитель же стоял перед высокой Чоу с точеной фигурой и длинными оголенными ножками. Шлепая губами, он что-то отвечал, время от времени выглядывая из-за папки на манящие коленки. Второкурсники стояли у шведской стенки рядом с границей первого сектора и делали вид, что по очереди разминаются на перекладине. Они громко разговаривали об отбивных котлетах, боксерских грушах и запылившихся матрасах, которые необходимо хорошенько выбить. Их внимание делилось в пропорции пятьдесят на пятьдесят между жертвенными телами первокурсников и телом Чоу.