Александр Гримм - Санитар [СИ]

И, вот, теперь я здесь — на окраине города, созерцаю вместе с другими неудачниками старенькое здание принадлежащее администрации. Я не жду ничего хорошего от этого обшарпанного раритета, ведь нас сюда пригнали во все оружия. Замызганная оранжевая спецовка, как у дорожных рабочих, валик и банка с краской — моя экипировка на ближайшие пару месяцев. Моя и еще пятерых “везунчиков”, стоящих со мной в одном строю, они одеты также “нарядно” как я, но вид имеют менее помятый, да и в целом ребята довольно жизнерадостные, кроме одного. Но он не стоит в строю, а расхаживает перед нами, помахивая папкой с нашими личными делами.

— В жизни я видАл многих мудаков, но таких охеренно-тупых встречаю впервые. Я бы вам похлопал, но скорее всего вы подумаете, что я дал себе пять. — мужчина лет сорока пяти на вид, он считает своим долгом ткнуть нас в наше дерьмо, но я знаю, что на самом деле движет им и это не чувство долга, все куда прозаичнее — он рад, что встретил еще больших неудачников и теперь может как следует оторваться.

— Ну и баян. Дядя, ты че русский Стив Роджерс, замерз в холодильнике, когда полез за водкой в прошлом веке и только оттаял? — А это наш самый юный арестант, если бы не услышал его голос то подумал, что передо мной плоская, патлатая девчонка. Его выдает прокуренный голос и взгляд исподлобья, наполненный злым весельем — типичный представитель молодежной банды.

— Рот закрыл! — Наш надзиратель забрызгивает моего соседа слева своими слюнями, но невозмутимый лысый казах и бровью не ведет. Видимо за столько лет проживания в великой-многонациональной привык к подобному отношению.

— Право, не стоит так кричать на юношу, мы с Вами взрослые интеллигентные люди, нам не пристало… — Понятия не имею как в нашу компашку затесался этот дед-божий одуван. Весь такой манерный и рафинированный, мне чертовски сложно представить, что же он такого натворил, чтобы пополнить наши ряды. Ограбил библиотеку или домогался до приглянувшейся старушки.

— Иннокентий Петрович, ладно, Вы, человек добропорядочный и приличный оступились один раз. По вам сразу видно, ошибся — бывает, хотя согласитесь ваш поступок не пристал взрослому интеллигентному человеку. — На этих словах надзирателя, наш дедок краснеет, неужели стыдно. — Но эти-то гаврики, да, Вы, только посмотрите на них!

Дед немного выдвигает свою страусиную шею из конца строя, чтобы нас рассмотреть. В нас он, буд-то, ищет поддержку для своей точки зрения. Наши с ним взгляды сталкиваются и не найдя в моем ничего кроме отстраненного любопытства, он смещает свое внимание на моего соседа, но хмурый казах — это не тот аргумент, который нужен старику в его в споре с надзирателем. Объект спора — злой пацан со взрослым саркастичным взглядом удостаивается лишь мимолетного мазка старческих глаз. Внимание старика немного задерживается на следующем неудачнике, но худощавый, растрепанный парень с цветными тату на худой шее и мутным взглядом вызывает лишь мимолетную маску брезгливости на интеллигентном лице.

Кажется, что наш старичок вот-вот лишиться возможности отстоять свою точку зрения, но тут удача ему улыбается. Конец строя замыкает цивильного вида паренек — типичный студент престижного учебного заведения. Он гладко выбрит, его волосы ровно зачесаны на бок — не как у обычного посетителя парикмахерской, а как у завсегдатая крутого барбершопа.

— Ну вот же, ВОТ! Образцовый молодой человек. — Студент явно нервничает от подобного внимания. Даже из противоположного конца строя я могу разглядеть капельку пота, стекающую по его виску и, судорожно дергающийся, кадык над воротником, застегнутой на последнюю пуговицу, спецовки. Его глазки судорожно мечутся в попытках не столкнуться ни с кем взглядом, а взглядов на него было направлено немало, ведь он только что стал центром внимания нашего маленького “коллектива”.

— Этот, как Вы выразились, образцовый молодой человек поджег автомобиль своей одногруппницы и только чудо, и папины деньги помогли ему приземлить свою сладкую попку ни на чей-то член, а на этот замечательный двухмесячный курорт. — “Надзиратель” улыбается, он получает удовольствие от вида стушевавшегося старичка. Могу его понять, так приятно чувствовать себя хозяином положения. Власть, даже над такой небольшой группой как у нас, должно быть опьяняет.

— А теперь давайте познакомимся поближе…

— Как я вчера с твоей мамкой… — нарывается самый молодой арестант.