Сергей Иванов - Успехи Луны

Майротуо убежал, а Мастер решительно двинулся в лес. Впрочем, след от нашего неизвестного охотника видела даже я. Он вывел нас на небольшую полянку в лесу — достаточную для организации стрелковой дистанции. Она-то здесь и была — у самого леса стояло несколько мишеней, истыканных стрелами, а напротив них… Нэбутей нахмурился еще больше. Там стоял самый настоящий идол, сделанный из глины, земли и ветвей деревьев. И лик этого идола узнавался даже на расстоянии — это было лицо Мастера.

— Эйджилс! — крикнул Нэбутей, ни к кому не обращаясь. — Я знаю, что это сделал ты. Выходи!

Звуков не добавилось.

— Иглы для маскировки надо обновлять их каждое утро! — добавил Мастер. — Высохшие быстро меняют оттенок, они только выдают тебя. Выходи!

Ельник зашевелился, и на поляну вышел молодой парень-викинг с луком и стрелами в руках. Бросив очень сердитый взгляд в мою сторону, Эйджилс подошел к мастеру, и склонил перед ним колено, положив свое оружие на землю. Хорошо, что он это сделал, а то я чувствовала себя неуютно. Человек, способный выпустить точно в цель три стрелы менее, чем за секунду, с луком в руках всегда будет угрозой.

— Я велел тебе убираться! — строго произнес Мастер.

— Я не послушал вас, — был ответ. Судя по ломкому голосу, парень был очень молод. Худой и жилистый, что несколько необычно для мускулистых викингов, он, похоже, в их иерархии являлся всего лишь бондом. И столь филигранное владение луком и стрелами однозначно не могло быть оценено соплеменниками — викинги недолюбливали это оружие. Конечно, парню пришлось искать учителя на стороне.

— Ты создал идола, придал ему мое лицо, и полагаешь, что он мог тебя выучить стрелять из лука? — продолжил сердиться Нэбутей.

— Да, Мастер. Вы можете проверить меня — я не уступлю ни одному из ваших учеников!

— Не называй меня Мастером, — бросил Нэбутей. — Я не обучал тебя!

— О, нет, Мастер! Я следил за каждым вашим занятием, и потом отрабатывал каждое упражнение, которое вы показывали своим ученикам. Каждое ваше упражнение я проделал по многу раз, и сейчас готов сдать вам экзамен. Вы являетесь моим учителем, и никто иной. А этого идола я сделал только для того, чтобы чувствовать ваше присутствие всякий раз, когда занимаюсь. Это очень помогает.

Мастер замолчал, внимательно глядя на викинга. Я тоже не вмешивалась. Это один из подчиненных Ормстюра, так что он ненавидит меня. И давать какие-то советы в данной ситуации неосмотрительно. Тем временем, на поляну выбежали Майротуо и Каэлитара. Странно, но сын Нэбутея, который эльфийку-лучницу считал своим врагом номер один, в этот раз стушевался, и, потупив взгляд, ушел на второй план. Зато Каэлитара… Ее выражение лица демонстрировало лишь одну эмоцию — жгучую ревность пополам с ненавистью.

— Значит, ты считаешь меня своим учителем? — уточнил Нэбутей.

— Да, Мастер!

— Тогда ты должен оплатить свое обучение, таково мое правило.

— Стоп! — тот самый момент, когда я была обязана вмешаться.

— Не вмешивайся, убийца! — гневно воскликнул Эйджлис. — Я заплачу любую цену за то, чтобы считаться учеником великого Мастера Нэбутея! Назовите ее, Мастер!

— Тебя не смущает тот факт, что Мастер нарушил свой гейс, отказав тебе в обучении?

— Я не собираюсь верить столь наглой лжи, порочащей моего Мастера!

— А ты и не должен в нее верить. Это вопрос к Мастеру Нэбутею, а не к тебе.

— Да, Леди Сешат права, это вопрос ко мне, — задумчиво кивнул Мастер. — Но я не нарушал своих гейсов этим отказом. Эйджлис является врагом тех, кто приютил меня на своей земле, и я не могу обучать их.

— Тем более, если этот враг потенциально может превзойти лучшую из ваших учениц, — согласно кивнула я. — Если уже не превзошел. Это ведь Каэлитара потребовала от вас прогнать Эйджлиса.

— Он участвовал в нападении на мою деревню! — взвизгнула лучница. — Я видела его среди бойцов Ормстюра!

— А ты знаешь, что ревность и ненависть были одними из тех эмоций, что привели народ Тель-Квессир к расколу и Падению Иллитиири? — уточнила я. — Хочешь проверить на себе?

Каэлитара поперхнулась следующей своей фразой.

— Мы не имеем права идти на поводу у своих эмоций. Они лишь подсказывают путь, но выбор всегда за личностью. Подумай об это, Каэлитара. Подумай о том, не станет ли зависть и ненависть в дальнейшем для тебя безусловным руководством к действию. — наставительно сказала я. Толку от религиозно-психологических излияний по отношению к компьютерным программам не было, а вот от капнувшей за проповедь экспы — очень даже.