Сергей Иванов - Успехи Луны

— А откуда они тут взялись? — уточнил Ржавокрюк. — И почему не показываются?

— У нас в Доме были рабы-дракониды, — бросила Трисстри. — Их использовали, как воинов-телохранителей у матроны и ее дочерей. Не у Минайриль, она, по словам Матроны, не заслужила. И вот что еще. Все телохранители у нас были клановыми бойцами, о чем постоянно напоминали всем вокруг. Но Тарук это не название клана, они у драконидов именуются сложнее. Больше всего это похоже на имя конкретного драконида. Бескланового. Такие у нас тоже были, дрались на арене, так как ни один клановый не желал иметь с ними дел. Правда, именами мяса на арене у нас никто не интересовался.

На последнее оскорбление отреагировал только Грим, запыхтев, как чайник. Остальные обдумывали сказанное.

— Клан жив пока жив хоть один его представитель. — глубокомысленно выдал Бран. — Драконид может остаться без клана только в одном случае — изгнание. Поэтому он и осел у кобольдов, которые на более развитых драконов молиться готовы. Потому и готов нянчиться с кобольдами — он хочет создать новый клан, свой собственный. У нас, гномов, такое возможно, хотя и очень сложно. Изгои могут оказаться на важном месте, организоваться, и доказать танам соседних кланов, что они заслуживают такого отношения к себе. Не знаю, как там у них происходит, и примут ли его другие дракониды, но попытка налицо.

— Ты что-нибудь об этом знаешь, Грим? — обратилась я к мрачному гному. — Ты ведь тоже бывал на арене Дома Торафин.

— Нет, — буркнул он.

Я молча показала гному Амулет Истины.

— Сука, — только и бросил тот.

— То есть, ты знаешь того, кто подчинил себе кобольдов, — констатировала я.

Грим смотрел на меня с ненавистью.

— Нам требуется вернуть Сердце Камня, — решительно заявил горный эльф. — И твое молчание, Грим Кладфинд, ставит тебя ниже даже бывшей воительницы Дома Торафин. Она-то нам поведала очень ценные сведения.

— Да как ты… — Грим за топор бы схватился, но мы все за столом были безоружны.

— Он имеет. — пробурчал Бран. — И я имею. Поэтому, Грим Кладфинд, я очень хочу выслушать тебя. Слишком важна информация и для нас, и для наших союзников.

— А ты предлагаешь вот так просто взять и сдать дроу того, без кого я бы из дерьма не вылез! И, вдобавок, называешь своими союзниками…

Деревянный стол пошел трещинами от удара кулаком Брана.

— Наши союзники — горные эльфы! И ты, Грим, сам это признал! Думай, прежде чем кидаться обвинениями!

— К тому же, я не настаиваю на том, чтобы информация о Таруке была рассказана при мне, — добавила я. — Мне важно понять с чем идти к нему: с мечом или со словом? Вашего мнения будет вполне достаточно.

Секунд десять мы все смотрели на Грима, который с видимым усилием успокаивался.

— Со словом, — наконец сказал он.

— Решать мне, — сурово ответил Бран. — И уважаемому Карнэсарду.

— А мне? — чуть ли не шепотом поинтересовался присутствующий тише воды ниже травы за столом Ржавокрюк.

— Нет, — резко ответили одновременно гном и горный эльф.

— Тогда мы отойдем в сторону, за Купол Тишины, — этот артефакт, так помогший нам в замке крысолюдов, Карнэсард, конечно, приволок с собой, и сейчас прикрыл им наши переговоры. — Трисстри, ты свободна, готовься к дуэли.

— И в самом деле, куча ненужных сложностей, — хмыкнула Трисстри, когда мы оказались за пределами Купола. — Приказать, надавить…

— И потерять как минимум половину дохода и сейчас, и в перспективе. Минус кобольды на шахте драгоценных камней, минус гномы на рудной шахте, а потенциально — вообще на всех, хотя бы, как управляющие. Я не меркантильная торговка из гильдии, но с финансами у нас в замке не настолько хорошо, чтобы столько выбрасывать, потакая собственной гордыни.

— Богиня…

— Все прекрасно понимает! Можно соглашаться с чужим божеством или нет, понимать и принимать его догмы или нет, но сомневаться в его мудрости — не вздумай! Мудрость есть жизненный опыт, и не нам, смертным, тягаться с богами в продолжительности жизненного пути, и пока оно не развоплотилось из-за отсутствия паствы, его догматы доказывают свою жизнеспособность и мудрость. А значит, любое божество отлично понимает причины действий своей паствы и оценивает по заслугам. Пример такого понимания на севере руководит постом торговой гильдией от имени Дома Алевиир. Заходит в храм Светлой, как к себе домой и мило болтает с тамошним жрецом, последнюю кровавую жертву приносила сама не помнит, когда, но, тем не менее, плетка в четыре головы.