Рик Риордан - Затаившийся Оракул

— Пока ещё он не спалил ничего важного, — добавила Калипсо, подняв одну бровь. — Посмотрим, понравитесь ли вы ему.

Рубиново-красные глаза Фестуса мерцали в темноте. После стольких лет вождения золотой колесницы управление драконом не должно было меня смущать, но у меня живот свело при мысли о подобной поездке.

— Я планировал идти в одиночку, — сказал я им. — Пророчество Додоны говорит о бронзовом пожирателе огня, но… я считаю это неправильным, просить вас рисковать своими жизнями. Вы и так через многое прошли, чтобы добраться сюда.

Калипсо наклонила голову.

— Возможно, ты изменился. Это не похоже на того Аполлона, которого я помню. Ты определённо менее симпатичный.

— Я всё ещё симпатичный, — запротестовал я. — Мне всего-то нужно избавиться от акне.

Она ухмыльнулась.

— Значит, ты остался всё таким же заносчивым.

— Прошу прощения?

— Ребята, — вмешался Лео. — Нам нужно сохранять дружеские отношения, если мы собираемся путешествовать вместе.

Он прижал пакет со льдом к ушибленному бицепсу.

— Кроме того, мы и так планировали взять курс на запад. Мне нужно найти своих товарищей: Джейсона, и Пайпер, и Френка, и Хейзел, и… ну, я думаю, почти всех из лагеря Юпитера. Это будет весело.

— Весело? — спросил я. — Трофонийский оракул, вероятно, ввергнет меня в смертельный ужас и сумасшествие. И даже если я это переживу, остальные испытания будут без сомнения более долгими, душераздирающими и, скорее всего, фатальными.

— Именно, — сказал Лео. — Весело. Хотя я сомневаюсь, что всё это путешествие стоит назвать «Испытания Аполлона». Я думаю, мы можем окрестить его «Кругосветный Победный Тур Лео Вальдеса».

Калипсо засмеялась и переплела свои пальцы с пальцами Лео. И пусть она больше не бессмертна, она всё ещё сохранила в себе благородство и лёгкость, которые я не мог понять.

Может, она и скучала по своей силе, но выглядела искренне счастливой оттого, что была с Вальдесом… оттого, что она молода и смертна, даже если это означало, что она может умереть в любой момент.

В отличие от меня, она выбрала смертную жизнь. Она знала, что рискованно оставлять Огигию, но она с готовностью это сделала. Не знаю, как она нашла в себе мужество.

— Эй, чувак, — сказал мне Лео. — Не будь таким угрюмым. Мы её найдём.

Я встрепенулся.

— Что?

— Твою подругу Мэг. Мы найдём её. Не беспокойся.

Внутри меня будто взорвался пузырь с концентрированной чернотой. В этот раз я не думал о Мэг. Я думал о себе, и от этого я почувствовал себя виноватым. Возможно, Калипсо была права, спрашивая, изменился ли я или нет.

Я посмотрел на безмолвный лес. Я вспомнил, как Мэг тащила меня в безопасное место, когда я, мокрый и замерзший, был в бреду. Я вспомнил, как она отважно боролась с мирмеками и как она, несмотря на свой страх освободить Зверя, приказала Персику потушить спичку, когда Нерон хотел сжечь своих заложников. Я должен заставить её понять, каким злобным был Нерон. Я должен найти её. Но как?

— Мэг знает пророчество, — сказал я. — Если она расскажет его Нерону, он также поймёт наш план.

Калипсо откусила яблоко.

— Я пропустила всю эпоху Римской Империи. Насколько плохим может быть один император?

— Плохим, — уверил я её. — И у него союз с двумя другими. Мы не знаем наверняка, но безопаснее полагать, что они в равной степени представляют угрозу. У них в распоряжении были целые столетия, чтобы сколотить состояние, приобрести собственность, собрать армии. Кто знает, на что они способны.

— Эх, — сказал Лео. — Нам удалось победить Гею за сорок секунд. Это же будет легче лёгкого.

Я, кажется, припоминаю, что сражению с Геей предшествовали месяцы страданий и пребывание на волоске от смерти. Лео фактически погиб. Мне также захотелось напомнить ему, что Триумвират заботливо подкинул нам предыдущие проблемы, связанные с титанами и гигантами, что делало их могущественнее, чем все, с кем Лео сталкивался до этого.

Я решил, что упоминание об этом подорвёт боевой дух команды.

— Мы победим, — сказала Калипсо. — Мы должны. Поэтому победим. Я находилась в заточении на острове тысячи лет. Я не знаю, как долго будет продолжаться эта смертная жизнь, но я собираюсь прожить её на полную и без страха.

— Вот она, моя mamacita, — сказал Лео.

— Что я тебе говорила насчёт «mamacita»?

Лео застенчиво ухмыльнулся.

— Утром мы начнём собирать припасы. Как только я настрою Фестуса и поменяю масло, мы можем отправляться.

Я подумал, чтобы мне взять с собой. Выбор был невелик: немного одолженной одежды, лук, укулеле и чересчур театральная стрела.