Джаспер Ффорде - Последняя Охотница на драконов

– Хватит болтовни, – сказал Мальткассион. – Впрочем, все равно благодарю тебя. Ты не окажешь мне услугу, прежде чем уходить?

– С удовольствием.

Он перекатился на бок и приподнял переднюю лапу, указывая другой себе за лопатку.

– Старая рана… не побрезгуешь?

Я вскарабкалась ему на грудь и стала рассматривать указанное им место. Прямо за одной из жестких чешуй торчало что-то ржавое. Торчало из раны, которую он, по-видимому, уже давно пытался на себе залечить. Я обхватила железку обеими руками, что было сил уперлась ногами в грубую шкуру и стала тянуть. Мне уже начало казаться, что она никогда не поддастся, когда внезапно сопротивление исчезло, и меня опрокинуло на спину – прямо в пыль. В руках у меня остался меч, сплошь заржавевший и сильно погнутый.

– Спасибо! – сказал Мальткассион, выворачивая шею и облизывая рану языком размером с матрас. – Четыреста лет эта заноза у меня в шкуре сидела!

Я закинула ржавый меч подальше в кусты.

– Возьми за труды золота или камней, мисс Стрэндж.

Я отказалась:

– Не нужно мне никакой платы, сэр.

– В самом деле? – удивился дракон. – А я думал, все человечество неудержимо влечет к этим блестящим вещицам… Нет, я не говорю, что это обязательно плохо, просто, когда речь идет о развитии всего вида, это может налагать некоторые ограничения…

Я сказала:

– Просто я сюда не ради денег пришла. Я хочу совершить то, что будет правильно.

– Бесстрашна, да еще и принципами поступаться не хочет! – хихикнув, пробормотал Мальткассион. – И вправду, что ли, Охотница? Позволь же и мне представиться, мисс Стрэндж: мое имя Мальткассион. У тебя хорошее сердце. Мы правильно делали, что дожидались тебя. А теперь ты можешь уйти.

– Ждали? Меня? – спросила я. – Что ты имеешь в виду?

Однако он уже прекратил разговор. Он прикрыл веками глаза, так похожие на драгоценные камни, и поерзал, устраиваясь поудобнее. Я так и не придумала, что бы такое еще сказать, и некоторое время просто рассматривала неряшливую «кучу мусора», которая в действительности была редчайшим на всей Земле существом. Мне поневоле вспомнились нешуточные усилия, прилагаемые человечеством для защиты и сохранения редких и исчезающих видов вроде панд и снежных барсов, а также базонджи, и я конкретно обозлилась. Передо мной было самое редкое и исчезающее на всем белом свете создание, вдобавок наделенное удивительным благородством, не говоря уже об интеллекте. И пожалте вам – все только и мечтали, чтобы оно поскорей умерло, давая людям возможность захватить еще немножко земли!

– Все это пиар… – пробормотал дракон, не столько обращаясь ко мне, сколько отвечая своим собственным мыслям.

– Что-что?

– Пиар, – повторил он, снова открывая глаза и фокусируя на мне взгляд. – Спрашивается, почему люди тратят миллионы ради спасения дельфинов, но вовсю продолжают есть тунца? Ты разве не об этом подумала?

– Ты что, еще и мысли читаешь?

– Не всегда. Только если кто-то со всей страстью что-то переживает. Обыденные мысли к тому же непроходимо скучны. А вот мощные идеи как бы приобретают свою собственную жизнь и отправляются в путь от одной личности к другой, не сильно меняясь при этом. Согласна?

И продолжил, не дожидаясь моего ответа:

– Слоны, гориллы, дельфины, базонджи, ирбисы, шридлу, тигры, львы, гепарды, киты, тюлени, морские коровы, орангутаны и панды… Спрашивается, что у них общего?

– Им всем грозит истребление!

– А кроме этого?

Я ответила наугад:

– Все они достаточно крупные…

– Все они – млекопитающие , – с презрением выговорил Мальткассион. – Вы, кажется, собрались превратить планету в эксклюзивный клуб «Только для млекопитающих». Будь тюленьи детеныши, бельки, такими же уродливыми, как какие-нибудь крокодильчики, полагаю, их участью озаботились бы очень немногие. Но у них – как же, как же! – большие глаза, мягкий мех, и они так душещипательно тявкают… Прямо сердце тает, верно? Сердце млекопитающего!

– Охраняются не только млекопитающие, – попробовала я возразить, но Мальткассиона мои слова не впечатлили.

– Это лишь мишура, – сказал он. – Никому в действительности нет дела до рептилий, рыб или жуков… ну, разве что у них симпатичная, на ваш взгляд, внешность. Несколько убогий метод отбора на право выживать, ты не находишь? Если вправду захотите что-то переосмыслить, для начала убрали бы из лексикона все эти термины млекопитающего шовинизма, типа «миленький», «мягонький», «беленький и пушистый»…