Стивен Эриксон: Пыль грез. Том 2 [litres]

Незнакомец проиграл… но как грандиозно! Какую смелость он явил нам!

Каменное дерево – если его и правда называть таковым – тем временем не прекращало безумного роста. Корни начали проникать в бреши города. От ударов молнии камень грохотал сильнее, чем любой раскат грома, и, если где-то открывалась новая рана, камень устремлялся туда, чтобы залечить ее.

И вдруг удары прекратились. Калит накрыло внезапным жаром, и она вскрикнула от боли.

Четыре летающие крепости на’руков окутало пламенем и отбросило от врат. Огонь становился все ярче, пока не превратился в ослепительную белую вспышку, исходившую из самого центра. На глазах у напуганной и изумленной Калит крепости будто испарялись. Огромные столбы пламени двинулись на восток, выжигая жаром все, что было на земле.

В голове раздался голос Гунт Мах.

– Дестриант, взгляни сквозь мои глаза. Ты видишь?

– Да, – прошептала Калит.

На развороченной гряде к северо-западу стояли двое. От них жуткими волнами расходилось чародейство.

Мальчик.

И девочка.

Да плевать на все. Пусть мир уже одной ногой в Бездне, Ураган наконец оказался в самой гуще схватки, а значит, ничто другое не имело значения. Хохоча, он рубил и кромсал наступающих на’руков, которые с бессмысленным взглядом бросались на солдат Ве’гат, стремясь задавить их если не силой, то числом.

Ударом в самую середину котла Геслер словно насадил проклятых тварей на вертел, и им пришлось рассы́паться между обезумевшими от ярости охотниками К’елль и солдатами Ве’гат, выстроившими стену из щитов. На’руки сражались с поистине звериной жестокостью и подыхали в жуткой тишине.

Ящер под Ураганом был ранен, может, даже умирал, но как тут разберешь? Все к’чейн сражаются до последнего вздоха. Однако чувствовалось, насколько движения солдата замедлились. Он был весь в крови, а сердце в груди прерывисто колотилось.

Перед лицом Урагана возникла приплюснутая пасть.

Выругавшись, он увернулся от острых, как кинжалы, зубов и с трудом замахнулся коротким топором. Прокля́тый на’рук резво подбирался ближе, карабкаясь по плечу Ве’гата. Ящер пошатнулся…

Ураган рубанул топором, но замаха все равно не хватило. Хотя лезвие вошло в голову на’руку, рана оказалась не слишком серьезной. Ящер широко разинул пасть, подался головой вперед…

Раздался рык, и на противника бросилось нечто лохматое и покрытое шрамами, впиваясь клыками в шею ящеру.

Не веря своим глазам, Ураган высвободился из стремян, чтобы откатиться назад…

Откуда здесь хренов пес?

Кривой?!

Ты, что ли?

Ну а кто же еще!

Из пасти на’рука брызнула зеленоватая кровь. Глаза помутнели, и ящер со вцепившимся ему в горло псом сползли с Ве’гата.

В это же мгновение Ураган увидел, что летающие крепости объяты пламенем.

Гроза закончилась, гром стих, и мир вокруг наполнился звоном железа, хрустом костей и треском плоти. То была мелодия десяти тысяч битв – не хватало в ней лишь криков, предсмертных стонов и мольбы о пощаде.

На’руки терпели поражение.

Бой кончился. Началась резня.

Мелодия не может состоять из одной ноты.

И для солдата, который с самого рассвета оказывался на волосок от гибели, это была сладчайшая музыка.

Режьте! За наших бравых солдат Ве’гат! Крушите! За Геслера и его охотников К’елль! Убивайте! За Охотников за костями… моих друзей… УБИВАЙТЕ!!!

Словно безвозвратно потеряв точку опоры, Ампелас Сорванный медленно перевернулся кверху ногами. Теперь он пылал целиком, поливая горящим маслом обломки, трупы и раненых трутней прямо под собой.

Геслер чувствовал, что крепость – безжизненный гигант, медленно вращающийся в небе, – мертва.

Еще две летающие крепости бились в агонии, пьяно накренившись, и вот-вот должны были столкнуться. Сильный ветер рассеивал дымный столб, поднимающийся над третьей, при этом самой крепости видно не было. Она обратилась в вихрь черного пепла.

Перед Геслером высилась гора из переплетенных, будто ветви, камней. Они окутывали то, что осталось от Кальсе Сорванного, словно драгоценный камень или гигантский раздавленный глаз. Порода показалась Геслеру знакомой, но с ходу припомнить не получалось. Гора уходила ввысь на головокружительную высоту, и ее вершина скрывалась за пылью и дымом.

Ураган и его тысяча солдат Ве’гат скрылись за грядой холмов на юго-востоке, преследуя оставшихся на’руков.

Измотанный и обессилевший вне всяких пределов, Геслер откинулся на спинку странного седла. У ног его скакуна тявкала какая-то псина.