Наталья Мазуркевич - Семь бед – один адепт. Книга 1 [litres]

Аккуратно прикрыла за собой дверь и присмотрелась. Внутри храм больше напоминал особняк, коим и являлся, судя по обстановке. Походило на то, что горожанин, наделенный определенной властью, устроил на первом этаже приемную, а на последующих – собственное жилище. Оттого первым, что бросилось девушке в глаза, были стулья. Мягкие, что не могло не вызвать у Ани прилив гордости за своих подчиненных.

В храмах Кардалиса, где ей доводилось бывать, царствовали деревянные скамейки, на которых, в ожидании мессы ли, исповеди, можно было легко отсидеть костлявый зад, а к жрецу так и не попасть. Здесь же забота чувствовалась с первого шага. В первую очередь – забота о хозяине этого места, коим числился некто Болериан Годарли, юрист, семейный поверенный, городской нотариус и по совместительству, так сказать, жрец Темнейшей. Неплохое и крайне денежное сочетание, если верить повешенным перед дверью расценкам.

Витиеватые черные буквы на позолоченном металле смотрелись красиво, и Ани зажгла свет, желая оценить обстановку в ее естественном виде. Вспыхнули осветительные шары под потолком, из-за одной из боковых дверей полилась тихая музыка, деревянный лакированный корпус мягких стульев призывно блеснул.

До появления внизу хозяина Ани успела посидеть на всех стульях «зала ожидания» и в полной мере насладилась пасторальными пейзажами, кои с любовью были распределены по стенам и давали гостям пищу для глаз в ожидании приема.

За разглядыванием одного из пейзажей – темного ночного кладбища со свежей могилкой и подбиравшимся копателем – ее и застал условный хозяин дома. Господин приятной наружности, уже немолодой, но все еще темноволосый, без седины, с наметившимся крючком носа и внимательными ярко-синими глазами.

– Чем могу быть полезен юной леди? – учтиво, несмотря на ночное вторжение в его дом, поинтересовался мужчина, оставляя между собой и гостьей расстояние в три стула. Видимо, он уже не раз опытным путем проверял, сколько секунд потребуется на активацию защитных чар.

– Кому? – удивилась Ани, а после – неловко рассмеялась. – Это вы, видимо, обо мне.

– О вас, – подтвердил хозяин дома, и Ани почувствовала его взгляд. Тот самый, особенный, отмеряющий оставшийся срок, которым были наделены все ее жрецы. – Интересно…

– Не поделитесь? – предложила девушка, поднимаясь со стула и останавливаясь в шаге от мужчины. Он не дрогнул, не отшатнулся, напротив – протянул ей руку.

– Разумеется, – то ли согласился, то ли отказался собеседник. – Но обсудим детали в моем кабинете. Держать дорогих гостей на пороге – противно моему воспитанию.

– Идемте, – согласилась Ани, принимая предложение хозяина дома и укладывая ладонь ему на сгиб локтя. – Сожалею, что нанесла столь поздний визит, – повинилась девушка, внутренне усмехаясь.

– Пустое, – отмахнулся собеседник, свободной рукой размыкая защитные чары, окутывавшие, видимо, кабинет. – Проходите. Воды? Вина? Бренди? Заварить отвар?

– Я ела. – Ани качнула головой, то ли отказываясь от предложения, то ли желая лучше осмотреться.

Просторное восьмиугольное помещение вызвало у нее смешок. Она чувствовала, как под ее ногами, скрытая невысоким ворсом ковра, активируется пентаграмма, центр которой приходился ровно на глубокое мягкое кресло для посетителей. В такое раз сядешь – и уходить не захочется.

Она остановилась, желая проверить, станет ли мужчина настаивать, но жрец промолчал, отпуская ее руку и давая время осмотреться. А на стенах было чему уделить внимание. Одна только карта континента, занявшая всю стену, заставляла смиренно опуститься на пол в попытке изучить империю поближе.

– Чем могу быть полезен юной леди? – доброжелательно осведомился в сущности делец.

– Пока не знаю, – честно ответила Ани, с неохотой поднимаясь и проводя кончиками пальцев по карте. – Скажите, у кого вы ее заказывали?

– У мастера Шарлана. Но с прискорбием должен сообщить, что мастер отбыл в Лабиринты пару лет назад. Потому – это единственный экземпляр. Само собой, он не продается.

– Так даже лучше. – Ани легкомысленно пожала плечами. И, желая проверить выдержку собеседника, поинтересовалась: – Во сколько вы оцениваете свою жизнь?

– Не приходилось назначать ей цену, – не меняя тона, ответил мужчина. А вот взгляд его изменился, стал хищным, словно он сам решил оценить жизнь поздней гостьи.

– Вы врете, – рассмеялась Ани и плюхнулась в кресло. Попытки пентаграммы вытянуть из нее пару лет жизни ощущались легкой щекоткой.