Дмитрий Силлов - Закон Чернобыля [litres]

Но портить мне портрет он не стал, лишь по плечу хлопнул стальной лапой так, что я едва на пол не рухнул.

– Ой, извини! – безразлично проговорил механический голос. – Идет отладка модуля взаимодействия с пространством, и я немного не рассчитал усилия. Просто хотел дружески похлопать по плечу.

– Тебе удалось, мать твою, – сказал я, потирая ушибленное плечо. – Я оценил твой дружеский порыв и искренне счастлив. Теперь, может, прекратишь набиваться мне в кореша и подумаешь, как нам отсюда выбраться?

– Это точно нужно? – поинтересовался Кречетов. – Лично мне по горло надоели люди. А тут, я смотрю, и компания хорошая, и свежая закуска имеется.

С этими словами экзоскелет, прокачанный профессорскими мозгами, подошел к столику-каталке, на котором лежало растерзанное тело. На брюхе экзо отъехала кверху бронепластина, открыв полость внутри…

Я поморщился.

Биореактор. Видел такое в мире Кремля. Там боевые роботы запихивают в свои реакторы покойников вместо топлива. Экологически чистая война, мертвецов на поле боя хрен найдешь, всех био сожрали.

Вот и Кречетов засунул себе в брюхо собственные останки и аж причмокнул от удовольствия.

– Никогда не думал, что самоедство настолько приятная вещь, – произнес он. – В буквальном смысле, конечно.

– Тебе виднее, – проговорил я.

Ну да, сейчас он сам себя переварит, проголодается и возьмется за хорошую компанию, то есть за меня. Конечно, «Бритва» оружие замечательное, но против пулемета и автоматической пушки с ножом особо не повоюешь. Даже с откованным из уникального артефакта.

– Вижу, о чем ты думаешь, – хмыкнул Кречетов – похоже, программа хихишек прогрузилась у него вместе с модулем трезвой ходьбы – или как оно там называлось по-научному. – И это зря, Снайпер, ты мне еще пригодишься.

– Ишь ты, – хмыкнул я в тон говорящему экзоскелету. – А ты мне?

– И я тебе, – покладисто отозвался Кречетов. – В качестве источника информации в том числе. Например, ты в курсе, что этот научный комплекс целиком находится под землей?

– В смысле? – не понял я.

– Все исследовательские лаборатории, все производственные мощности там.

Стальной палец ткнул в пол.

– Здесь же так, фикция. Муляж для любителей посовать нос в чужие дела, пограбить богатый научный центр. Или разбомбить его, как сегодня. Да, несколько автоклавов здесь были рабочими – чисто для демонстрации, вот, мол, что мы умеем. Но все остальное – муляж. Истинный научный клад закопан глубоко под землю еще при СССР, там он и остался до сих пор. Так что враги сегодня уничтожили ложную цель, разбомбили чердак над домом, а сам дом остался в целости и сохранности.

– А как же пушки-пулеметы-бронеколпаки? – поинтересовался я.

Кречетов махнул манипулятором.

– Прошлый век. Если б Захаров захотел, он выставил бы для защиты комплекса гауссы повышенной мощности, лучевые пушки, дезинтеграторы на основе артефактов, способные разложить на атомы все что угодно. Так что все вооружение, смонтированное наверху, – это лишь детские пугачи для отпугивания «отмычек» и чувства удовлетворения военных в том, что они уничтожили ужасно опасный объект. Кстати, нам сюда.

Кречетов снова указал на пол.

– В смысле? – не понял я.

– Под нами коридор, ведущий в тот самый научный рай Захарова, о котором я говорил. Нужно лишь прорезать бетонное перекрытие.

– Ясно, – сказал я, доставая из ножен «Бритву».

…Мерцающий синевой клинок резал бетон как масло, но все равно мне пришлось повозиться. Толщина перекрытия была около метра, словно крыша у ДОТа. Да уж, при СССР точно строили на века. Даже если снести ракетами весь огромный бронеколпак, который я раньше считал научным центром Захарова, такие перекрытия возьмут только специальные бетонобойные авиабомбы. В общем, я пластал своим ножом железобетон, густо пронизанный арматурой, а Кречетов мощными пинками отправлял в угол вырезанные мною тяжеленные куски перекрытия.

Возле стены скопилась уже приличная гора бетонных обломков, когда профессор сказал:

– Отойди-ка.

И когда я отошел, он просто прыгнул на середину квадрата, глубоко вырезанного мною в полу. И вместе с этим бетонным квадратом, выломившимся из перекрытия, ухнул вниз.

Грохнуло там неслабо. Удар, лязг металла, столб серой пыли из колодца, образовавшегося в полу. Я подошел к его краю, глянул вниз.

Там, в темноте, метался луч света от фонаря. Вроде не особо глубоко, метра три – три с половиной.

– Прыгай, – прозвучал из колодца недовольный голос Кречетова.