Алекс Ферр - Одиночный рубеж 2 - Дети Смерти [СИ]

— Сочувствую. — Видя, что масса не торопится протискиваться в проём, спросил: — Ты не можешь выйти?

— Нет, я слишком сильно разросся.

— Как бы тебя подцепить да вытащить? — я расхаживал взад-вперёд, перебирая в голове варианты рычагов, которые могла бы сформировать тентакля.

— Ты меня не сможешь вытащить, — заметил Созерцатель. — Хм, — многозначительно всколыхнулась биомасса и начала кряхтеть. Видимо, Лорей всеми силами налегал на выход, но дальше десяти сантиметров за границу проёма он протиснуться не смог. — Друид, а тебе не составит труда отрезать мне голову? Её будет вполне достаточно, чтобы я сохранил жизнь.

Я бы, конечно, в удовольствием, вот только где она, эта голова?

— Лорэй, ты не шутишь? — уточнил я, сомневаясь в том, что метод рабочий.

— Нет. Головы вполне достаточно, а потом я уже смогу восстановиться.

— Охотник, действуй, — приказал тентакле и пет бросился, протискиваясь под сводом.

— Ахахаха, щекотно, — трясясь, смеялся Созерцатель.

Не прошло и минуты, как из камеры протиснулась тентакля в человеческом обличье. В обеих руках она удерживала безволосую голову Лорэя.

«Лорэй, Гриб-Созерцатель, уровень 108

Здоровье 4833/6850»

Пока я заряжал каст за кастом лечение, из шеи Созерцателя начало расти новое тело. Мне пришлось потратить значительное количество маны, чтобы восстановить здоровье нового знакомого до предела. По итогу мы получили низенького улыбающегося пухляша на коротеньких ножках, выглядевшего до безобразия мило.

Я призвал Гриб-Хранилище, ленясь идти к оставленному в двадцати метрах.

— Залазь туда, Лорей, сейчас я тебя перекину в безопасное место. Ты можешь жить с нами, под Древом, чай не чужие, — вспомнив, что всё же я друид двух царств, изрёк я. — Станет скучно, сменишь место обитания, никто тебя насильно держать не будет.

— Благодарю покорнейше, — склонился в полупоклоне толстяк и медленно подошёл к порталу в инвентарь, нелепо карабкаясь на шляпку. Словно бревно, ухнул головой вниз и через секунду исчез в недрах грибной сумки.

Я открыл инвентарь, чтобы перекинуть Лорэя к Древу.

Ба! Вот так сюрприз! Пуча глаза и с мечом в руке на шести клетках покоился Гай Рон.

Вытащил грифона из инвентаря. Едва жгуты спали с тела Рона, тот приподнялся и, не задерживаясь на месте, соскочил на каменный пол, озираясь по сторонам.

— Э куда тебя затащили эти черти мелкие. Ну и вонища!

— Я тоже, Гай, рад тебя видеть.

Осознав, что скорого боя не будет, соратник отправил расчехлённый меч в ножны. Закончив с визуальным осмотром галереи, он уставился на меня с холодным превосходством. Я поначалу засмущался. Пока живы были гоблины, и была цель противодействовать, не обращал внимания на то, что Жертвенное Жало было единственным моим аксессуаром. Сейчас же, когда опасность отступила, а рядом появился Рон, полное отсутствие тряпок на теле создало дискомфорт, выдвигая наготу на передний план.

Потом я вспомнил, кто из нас двоих главный, приосанился и спросил:

— Рон, штаны скидывай.

Грифон, вмиг растеряв надменность во взгляде, скукожился и начал стягивать с себя кожаные бриджи. Под которыми, как оказалось, имелись стандартные подштанники.

— Ну вот, теперь никто не замёрзнет, — быстро натягивая роновскую амуницию, прокомментировал я. Одёжка была великовата, я в неё в прямом смысле влетел, но наличие пояса-верёвки всё поправило.

— Рад, что ты не заболеешь, о великий лорд, — оживился соратник. — Ну что, пойдём домой?

— Сейчас зверушек заберу, за одеждой схожу и пойдем домой.

— Воля твоя, Штрих, — не стал перечить недогрифон и пошёл прогуливаться по галерее в сторону сваленных в кучу припасов. Я очень сомневался, что в чанах было что-либо ценное, но отговаривать не стал.

Подошёл к камере лося. Сохатый потянулся в мою сторону, подставляя тёплые влажные ноздри навстречу рукам. На стал даже притрагиваться к рычагам: Воришка запаковал доверчиво-радостного лося и уложил в инвентарь. То же самое проделал со вторым.

— Чёрные сколопендры?! — Рон вытянул из котла длинное, покрытое блестящим хитином тело со множеством конечностей на брюшке. Секунду полюбовался извивающейся тварью и закинул обратно. — Интересно, им для прикорма живности, или сами лакомятся? — Соратник стоял над одним из котлов, скривив презрительную гримасу отторжения увиденного. Зачем он туда полез руками, если всё так мерзко?

Пока Гай развлекался, я подошёл к кабанчикам. Секачи встрепенулись и, похрюкивая, просунули пятаки сквозь решётки. Их ожидала та же участь, что и лосей.